Лит. дуэль Tatara и Orcyss

Причина: Попрактиковаться в написании прозы
Правила: Правила подобны правилам 1 тура
Стиль: "Пишем книгу вместе".
Кол-во глав от каждого из дуэлянтов: 5 глав

Девиз Татары: consensus, non concubitus, facit matrimonium - брак образуется согласием
намерений, а не сожительством
Девиз Оркусса: grammatica falsa non vitiat chartam - грамматические ошибки не делают документ
недействительным.

В случае победы Оркусса, леди Татара напишет вступительное белое полотно в Гильдию Витражей Патриархов
В случае победы Татары, Оркусс  напишет диалоги и описания для карты леди Татары, размером М Герои-3

Судить данную дуэль будут 3 судьи из ГВП, коих Орк и Драконесса очень просят принять к суду дуэль по её окончании.

*Скрепленно 2мя печатями*

Здесь всегда царила тишина – полная  и молчаливо-жутковатая, её нарушали лишь звуки шагов по зелёному ковру травы и хруст ломающихся сучьев под ногами неосторожного лесного путника. Земля была усыпана сосновыми иголками, сухими стеблями диких лиан, а гнилые листья служили очень отрадным дополнением к картине. Вдали виднелись туманные верхушки далёко-призрачных гор. Утром горы были покрыты багряными пятнами, а вечером к цвету крови, прибавлялся слегка желтоватый оттенок.  У их подножья  разросся густой, труднопроходимый, таёжный лес, доисторического периода. Именно по этой забытой во временах местности шёл Ракс, одинокий, также забытый всеми человек с тонкой талией, тщедушными плечами и безумной улыбкой на губах. На нём был рваный красно-зелёный камзол, больше похожий на одежду шута на пенсии, в руках, покрытых мозолями от непривычной работы, была грязная, заляпанная жиром сумка, в которой покоилось единственное сокровище странника – гитара с янтарным корпусом и туго натянутыми струнами.
 Каждую ночь Ракс разводил большие костры, вокруг себя и засыпал, чехол от гитары и сам инструмент он клал под голову, дабы дождь или внезапные ночные гости не причинили ему вреда, так как сам странник спал мертвецким сном и не просыпался даже от барабанов Золотого Легиона, военного подразделения Императора. Вот и сейчас идя по заросшей лесной тропинке, проложенной, скорее всего кабанами, Ракс подумывал о сне. Сон. Как приятно проснуться на белоснежной простыне под голубым атласным одеялом, когда, высовывая ногу из-под него, всё равно, кажется  что, что-то тебя греет. А теперь он даже не раздевается, так как,  раздевшись, он рискует замёрзнуть до смерти.
 Рассуждая о риторических бедах, Ракс принялся собирать ветки для очередного костра, который должен был отпугнуть хищником от его спящего тела. Тела? Он усмехнулся и продолжил сбор.
 Собрав должное количество, странник порылся в кармане штанов и извлёк оттуда огниво. Искра покорно дёрнулась и вот яркое пламя, задорно начало разгораться. Сначала тонким, неокрепшим удивительным огоньком, а потом уже сильным, укрепившимся пламенем. Не в силах больше бороться с нахлынувшей дремотой, он подбросил веток в огонь, и сонно окинул взглядом окружившую его тьму, которая стала ещё отчётливее при свете костра. Ничего. Совсем ничего. Пожалуй, можно и вздремнуть.
Ракс улёгся на чехол с гитарой, тоскливо и рассеянно улыбнулся ему, и прогнав из головы все дневные заботы, уснул.
 Боль медленно, вгрызалась в его спящее сознание. Она не была сосредоточена в одном месте, а она противно расползлась по всему телу, хотя больше всего доставалось лицу, рукам и ногам. Как будто кто-то нудно присосался к его телу, а теперь тихо, но смачно в него впивался. Рука сонного Ракса скользнула к голой пятке и он понял, что она не голая, а полностью облеплена каким-то липким… О! Тут Ракс понял, что он сам покрыт какой-то желтоватой плёнкой, которая яростно его пожирала.
Ракс понял ужас своего положения. Он был облеплен, как-то хищной гадостью с повадками пиявки. Он дико вскрикнул, вскочил на ноги и принялся, яростно ругаясь отдирать от себя белую плёнку. Ракс швырял её в огонь, пальцы со всхлипом запутывались в ней, он ругался, а боль была жуткой. Сознание затмила кровавая пелена, он рванулся вперёд, ноги запутались в белой жиже, Ракс упал прямо в костёр. За считанные секунды его путы обратились в пепел, а сам он, испытывая дикую боль  от укусов и ожогов, кинулся в ближайший овраг. Влага пропитала одежду, и пламя сменилось дымом, едким чёрным дымом… запахом палёной кожи. Боль, сожгите и боль. Но  боль, как и тело не сжечь. Не сжечь. Он рухнул в пустоту, тоня в  благословенной воде, но и тут было…

- Пиявки!!!!

Крик странника ещё долго слышался в лесу, а разбуженная сова с громким уханьем начала носиться по лесу. Тьма начала рассеиваться, взошла луна, на небе россыпью брильянтов заблестели яркие звёзды.

…Она закрыла глаза и покинула мир тревог. Сейчас она вдыхала запах лаванды и лотоса, кто-то удивительно и нежно перебирал струны арфы. Она сладко зевнула и перевернулась на другой бок. Шёлковое покрывало сползло с её груди, и она радостно прикусив губу, стыдливо прикрылась прозрачной накидкой. «О! Какое наслаждение»! – подумала она, и, скрестив ноги, перекатилась на живот. «Я королева»!!! – кричал её разум. А сердце билось в такт её шумного дыхания. Она баронесса, которая живёт, как королева.
 Её всегда окружали верные слуги и тактичные дворецкие, когда она хотела они посылали на неё страстные взгляды, а когда… нет, они не любили её. Её отец вечно отсутствует, торговые дела отвлекают его от собственного замка и дочери, так что она полноправная хозяйка всего дома. Но, к чему всё это? Многие готовы отдать своё имя дьяволу, лишь бы отец и мать уехали ли бы из дому на пару дней. Её подруги бы знали, как провести время. Шумная вечеринка, знатные лорды, гуляния, охота, душистое сено. Любовь. Её глаза яростно загорелись. Она была девушкой, девушкой и ей хотелось чего-то неизведанного, запретного! Она оскалила зубы. Она. Почему? Её звали Тина. Но какое это имеет значение?  Простое имя для не простой девушки.
 Тина встала и ловко накинула на себя широкую куртку. Пришло время порезвиться, какой бы она ни была.  Девушка вытянулась и сжала лопатки, опять нахлынула волна боли, чем-то укололо в бок. Проклятье! Как она хотела забыть о нём.
 Однажды её отец проезжая лесом наткнулся на ветхую избушку. Спустив ноги из седла на землю и спрыгнув с лошади, он не смело подошёл к двери и притворно грозно постучался. Дверь открыла молодая девушка с тёмными, как смоль волосами, она молча поклонилась ему и жестом предложила войти во внутрь, её отец, будучи тогда молодым юношей, вошёл. Дверь с протяжным вздохом захлопнулась. Её отец смотрел в глаза девушки и с каждой секундой она начала нравиться ему всё больше и больше, наконец, не в силах сдерживать свою страсть, он ласково провёл ладонью по её щеке, собираясь свершить большее. Но девушка отстранённо отодвинулась, и, улыбнувшись, налила ему воды в бронзовый кубок. Он жадно выпил, не спуская с неё глаз. Она опять улыбнулась, и всё стало ясно.  Этой картине не нужны не какие слова, так как он хотел её, а она хотела его. Они подвинулись поближе к друг другу, и вот робкий поцелуй обрушился на её вишнёвые губы. Она опять робко улыбнулась и с надеждой посмотрела на него. Любовь. Говорят, она затуманивает сознание, и человек сразу становясь непобедимым в другую секунду становиться в сотни раз слабее. Рука будущего отца Тины, плавно скользнула вниз по спине новой избранницы и с ужасом наткнулась на странный выступ между лопатками. Искривлённые позвонки страшным силуэтом выступали на теле лесной жительницы.
- Ведьма! – вскричал глупый лорд и оттолкнул её от себя. Девушка страшно расхохоталась, и гримаса ярости исказила её лицо.
- Будь проклят тот день, когда моя мать встретила тебя, будь проклят тот день, когда ты родился на свет, будь ты проклят!!!
Всё смешалось перед глазами, отец Тины бросился прочь, а дикий хохот, преследовал его по всему лесу.
Через два года у новой возлюбленной лорда родилась девочка, мать умерла при родах, а девочка родилась горбуньей…

Очнулся Ракс на куче сухих, ветхих листьев. Мысли витали где-то в высоком голубом небе, в нос бил запах палёной одежды и горелой травы. Первой мыслью было: «Где я»? Второй мыслью: «Где инструмент»? Ракс, неуклюже поднялся и хмуро поплёлся по направлению к полянке, где с ним случилось ночное происшествие. Инструмент всегда был самым дорогим предметом для него, не имея ни отца, ни матери, Ракс всем сердцем полюбил свою единственную ценную вещь. Она давала ему деньги в трудный момент, она дарила ему утешение в минуты одиночества. Он должен найти часть себя, он должен найти гитару.
Тёмной угольной горкой лежал прах костра. Трава была везде умята, так как, будто на ней валялась стая кабанов. Ракс кисло хмыкнул, вспомнив вчерашнюю ночь. Только интересно, что это была за гадость ползучая? Он, помнил, как однажды на него напали ужасные кровососущие комары, возле дикого болота и как он чуть не умер от их укусов, но всё же… Ракс опять стал шарить руками по песку. Ну, где же? Вот. Ага. Он с воодушевлением  сцепился во что-то твёрдое. Потащил на себя. Но это был камень, злобно выругавшись, он пнул, стоящий рядом, корявый пень и тот рассыпался в труху. Инструмента ни где не было. Странник был готов разнести всё вокруг, когда внезапно услышал звуки музыки. Кто-то играл на гитаре, скорее всего на его гитаре.
 Он дёрнулся вперёд и побежал на звук, кусты яростно хлестали его по щекам, а одежда, которая уцелела после пожара, уже успела превратиться в клочья.  Нога с грохотом зацепилась за корень, и Ракс растянулся на земле, он поднялся, зачерпнул руками муравейник и, вскрикнув от укусов разбуженных насекомых, помчался дальше. Впереди замаячило тёмное пятно, оттуда и слышалась музыка. Ракс подбежал ближе и понял, что перед ним старая избушка. Почему-то журчание гитары заглохло, стало очень тихо. Ракс огляделся по сторонам и подошёл к двери. Рука легла на железную ручку, поросшую мхом, а глаза стали внимательно изучать саму дверь. Дверь была из дубовых досок, внизу её немного тронула сырость, и доски прогнили, дверь накренилась, и войти вовнутрь было практически невозможно, так как изба просела. Ракс опять зачем-то посмотрел по сторонам и рванул ручку. Ничего. Совсем ничего. В глаза бросился бледный, меловой крест, начертанный  на досках. Вздохнув, Ракс стал подрывать дверь снизу, комья грязи летели в разные стороны. Дверь с грохотом опустилась вниз, затрещали чугунные петли. Странник опять рванул дверь на себя, и верхняя петля оборвалась. Протиснувшись в образовавшуюся щель, Ракс оказался в маленькой, заброшенной, но наверно ранее уютной комнатке, на деревянном, покрытом слоем пыли столе, лежал чехол от гитары, здесь уже давно некого не было. Десяток лет назад. Ракс машинально сделал шаг вперёд и с облегчением нащупал инструмент в чехле, всё в порядке, можно уходить…

Тина ехала на статном, могучем жеребце, конь нёс её прочь от ненавистного замка, в котором было то, что раздражало её больше всего – сострадание. Ей опротивели нежные руки, которые ласкали её волосы, ей надоело лёгкое пренебрежение, с которым все к ней обращались. Ей надоело их дурацкая забота, она может позаботиться о себе сама, а тяга проклятия её ничуть не беспокоит, так как это лишь проклятие, фантом. Мысль, вживлённая в сердца людей, сплетня, затемняющая суеверный разум. А ей всё равно. Мимолётная боль и дикий полёт на безумном скакуне скрашивали всё. Безрассудная и решительная, Тина неслась в  лесную чащу. Она покинула дом ночью, она ехала весь день, а теперь под вечер  девушка наконец-то в глубоком лесу. Конь качал головой и то и дело фыркал. Проведя рукою по его чёрной холке, она вдохнула полную грудь воздуха и уловила слабый цветочно-горький аромат. Так пахнут чернила, приятно и гадко одновременно. Так пахнули духи одного из парней из соседнего графства.
 
 До её острого слуха донёсся какой-то шорох сзади, она резко обернулась и увидела, что из кустов кто-то вылезал. Схватившись за рукоятку кинжала, девушка выставила правую ногу вперёд и приняла защитную позицию, что-то нещадно закололо ступню. Тина передвинула ногу и подняла с земли небольшой камешек. То, что надо. Камень, как стрела рассёк воздух и влетел в кусты, послышался сдавленный вздох и страшная брань. Она попятилась назад, но из ракитника уже вылез высокий мужчина в чёрной маске. Тина взвизгнула и бросилась к своему жеребцу. Но бандит лишь расхохотался и сдёрнул маску на землю.



- Тинария! Не так ли, что  тебя уже ищет весь дом?
- Джон! – она расслабленно опустила руки, - ты меня так напугал! Я чуть с ума не сошла…
- Ха, зато больше наша малышка не будет из дома уезжать. Ведь не будет? – он вопросительно и наигранно строго посмотрел на неё, - Иди к дяде Джону! – Джон поманил её руками в чёрных перчатках.
- Какой же ты мне дядя? Да, ты мне скорее как брат! – она усмехнулась и задорно поглядела на него.
- Хо, хо, хо. Сейчас я проучу маленькую девочку! – и Джон широко улыбаясь, пошёл на неё. Она хихикнула и рванулась в сторону, но он ринулся вперёд и схватил за отворот куртки.
- Зайка, попалась. Бедная зайка, – он, пользуясь своей мышечной массой, перевернул её на живот и сделал вид, что собирается её отшлёпать. Тина попыталась вырваться и поняла, что не сможет совладать с массивным телом богатыря. Она рванулась и поняла, что её жизнь сейчас полностью зависит от этого молодца. Он сдавил её ещё крепче, она не на шутку испугавшись, лягнула его в живот, но он лишь мерзко и дико захохотал над её попытками вырваться.
 Джон грубо швырнул её на землю и стал торопливо расстёгивать её куртку, она стала брыкаться, а его руки скользили всё дальше, в более интимные места, Тина опять взвизгнула и вцепилась острыми зубами в его руку. Джон отпрянул, а Тинария пользуясь внезапной свободой, вырвалась и бросилась в густой куст калины.

Татара
Мы сейчас прямо друг за другом пишем.

Ракс сидел на запыленной скамье, когда услышал женские крики и мужской хохот. Он инстинктивно дёрнулся и тут же остановился. Ему совсем не хотелось, ввязываться в какую ни будь тёмную историю. Но, понимая, что сидеть так ещё опаснее, так как ныне было очень много обезумивших крестьян, которые сколачивали шайки охотников на ведьм и убивали одиноких старух, живших в глубине лесов, намеренно внушая всем, что эти бедные вдовы ведьмы. Странник закинул за плечо гитару, и, поднявшись со скамейки решительным шагом, направился к выходу. Прямо на пороге на него налетела молодая девушка, она с тоской взглянула в его голубые глаза, и он ответил ей каким-то странным взглядом. В нём была – смелость и верность. В нём была какая-то странная смесь благородства и уважения, Ракс моргнул и в следующий момент увидел огромного бугая, который нёсся прямо на него с девушкой в порванной куртке.

Орку
Сорри за задержку..

Тина сжалась в комок за плечами лесного страшилища в обгоревшей одежде, она, ни о чём, ни думала, она просто смотрела куда-то вдаль. На секунду она обернулась назад и ужаснулась – хижина. Ведьма. В голове промелькнули самые страшные догадки по поводу своего нового защитника, и она прикусила губу до крови. А вдруг это сын или ученик ведьмы? Хотя была ли та женщина ведьмой? Может она, была просто отверженной? Но времени на догадки не оставалось, её преследователь замер прямо возле Ракса и Тины и грозно смерил взглядом последнюю.

- Так вот куда ты постоянно ездишь! К своему болотному хахалю, - он надменно тыкнул пальцем в одежду Ракса, - ну что водяной? Как ты будешь защищать свою болотную красавицу? Хотя насчёт красавицы, я зря сказал, эта, эта уродина! – он ядовито бросил ей это ни разу не слышанное слово. Ракс недоверчиво бросил взгляд на руку Тины, лежавшую на его плече и ласково шепнул ей:

- Он идиот…

Но к несчастью, Джон это услышал.
- Я кто? Идиот? Я правильно тебя понял, тварь ползучая? Да, я тебя сейчас по стенке размажу гниль водяная, - Джон замахнулся кулаком, но локоть Ракса уже пропахал его по груди.

Противники были разного роста, и Джон по сравнению с Раксом был настоящим великаном.  Разъярённый богатырь накинулся на Ракса и придавив его грудь коленом, наклонился, в воздух опять взлетел огромный кулак. Зачарованно и не отрывая взгляда Ракс следил, как огромный кулак падал вниз, прямо в горло. Раксу некогда ни отбить этот удар, он слабый шансонье, а перед ним могучий, как бы сын знатного лорда. Кто-то крикнул: «Нет»! Это кричала Тина. Девушка. Ракс знал, что его некогда не любили девушки. Вдруг!? Он отразил удар половиной футляра для гитары, футляр треснул, а в янтарном инструменте что-то звякнуло. Слеза скатилась по щеке Ракса, но он не останавливаясь, потянулся к луку, который висел за спиной Джона.  
  Пальцы странника сомкнулись на твёрдом дереве навершия, и Ракс с силой рванул лук к себе. Протяжно, как струна, звякнула тетива и врезалась в толстую шею Джона, тот попытался, выпрямится, но Ракс уже повалил покорное тело на бок. Шея врага и руки Ракса были покрыты кровью, Ракс оскалил зубы и как зверь схватил рукоятку кинжала врага, свисавшую с пояса и вонзил лезвие в бок Джона, богатырь накренился и нанёс последний удар, удар прямо по черепу Ракса. Музыкант падал во мрак. Всё кончено. Бездна времени поглотит и его. Н о внезапно его рука вцепилось в чью-то другую руку. Девушка. Она тащила его наверх. В жизнь. Он покорно хлебнул ртом воздух и поплыл сам....

…Груди Тины пылали под его неуверенными ладонями. Медленно Тина и Ракс опустились на деревянную, грубую кровать. Их неудобное ложе жутко заскрипело, но они желая друг друга не чувствовали ничего. Тина распорола своим ножом одежду Ракса и та расползлась в лоскутья,… её руки ласкали его усталое и хрупкое тело, её губы расцветали под его поцелуями. Это была не изведанная тайна, которую невозможно было исчерпать никогда. Никогда. Два тела сплелись в одно. Две хрупких веточки, не знавшие покоя в мире людей, сплелись в одно в мире мечты. Она, как чуткая арфа принимала его движения и ласку, а он налетал на неё как порыв ветра в степи, как безудержная волна разбивается о береговой утёс. Они плавали в океане свободы, некогда не изведанной и поэтому такой сладостной и желанной.
 Они лежали молча, голова Тина покоилась на локте Ракса, а Ракс элегантно обвил талию девушки. Они  не думали о своих пороках. Слабый и скромный Ракс, всегда призираемый и отталкиваемый и девушка, обладавшая единственным, но страшным пороком. Они нашли друг друга и были довольны собой.
 Через много лет, когда на свет уже родились их дети и крепкое, новое гнездо было свито в лесной глуши, Тина сказала Раксу:
- А знаешь, в тот момент, когда мы впервые встретились, я поняла, что я такая, как все. Даже лучше. Я красива, потому что ты находишь меня такой, да я и вообще оказывается красива, так считают все люди нашего нового поместья и…
- Да, а я силён и могуч, как бык, так как я правлю всем поместьем, являюсь мужем, отцом и ты меня просто любишь. Мы сильны и красивы не нашим телом, а нашими поступками и нашим разумом…- сказал Ракс, - а ещё я всё-таки починил гитару. Помнишь?
- Помню, мой дорогой, - ответила Тинария.
- Ну что же тогда пошли, нас ждут дети, да и кухарка интересовалась обедом!
И они, взявшись за руки, направились к выходу, стройная, как лебедь леди и прекрасный и могучий рыцарь. Они победили проклятье, они стали им сами и преобразовали его. Они счастливы. А счастье - это то, когда ты доволен всем, что у тебя есть!

КОНЕЦ