Рождение героя(книга)

Пролог.

- Катапульты к бою, стрелкам занять места у бойниц, - старый граф, сжимающий устрашающего вида двуручный фламберг, вглядывался вдаль, на приближающегося врага, стоя на самом краю площадки башни, - все кто может держать оружие – на стены, остальные пусть готовят воду – заливать горящие снаряды.
Десятники тут же подхватили приказ, и рассыпались по замку – каждый к своему отряду. Суеты не было, к этому готовились давно, но все думали, что авось и пронесет. Вот огромный орк - начальник замковой стражи, не спеша двинулся обходить свой от-ряд, где-то прикрикивая, где-то подбадривая молодых воинов, а где-то раздавая подза-тыльники особо ретивым, пытающимся высунуться за бастион и рассмотреть окрестно-сти. Орка любили все, хоть и вид у него был ужасный – около двух метров росту, ог-ромные ручищи и иссиня черный доспех, местами на котором виднелись латки, остав-шиеся от предыдущих сражений, а также морда обезображенная рубцом шрама. Кото-рый делил ее словно пополам, от левого виска до края правой стороны пасти. Но с ним было спокойно, не один раз ранее он находил выход из, казалось бы, уже безнадежных ситуаций, не раз матери воинов после похода приходили благодарить его, и тогда он – тот кто никогда не тушевался на поле боя, краснел, смущался, и, отнекиваясь, прятался от них в своей хибарке. Так и сейчас все были уверены, что под его командой, да еще с графом никакая беда им не страшна.
     Только граф знал, что этот день обязательно настанет. Еще с утра его старое сердце начало нещадно ныть и стонать. За века своей жизни он повидал немало, и ни ра-зу предчувствия не обманывали его. Наступал переломный момент в его жизни, жизни которую он посвятил преданному служению своему королю и отечеству. «Хорошо хоть сын не увидит того как я умру, - думал он, - вовремя я отослал его учиться к дальним окраинам Волшебного леса, к эльфам, постигать науку природы и учиться их магии.»
     С того момента, как гонец с Приграничных земель принес весть о вторжении не-сметных полчищ кочевников прошло уже две недели и граф на обманывал себя пустыми надеждами: его замок стоял на пути в столицу империи, как последний оплот, как по-следний шанс на спасение, и уж пройти мимо такой добычи могли бы только глупцы, каковыми предводители кочевников, судя по размаху их деяний не были. Момент для нападения они выбрали удачно: страна, ослабленная с юга набегами корсаров, с востока – войной с армиями злого колдуна Месера, поклонника темного владыки, с запада было безлюдье, на сто гектаров земель приходилось едва ли два-три жителя, но и там маро-дерствовали орды разбойников, которых безуспешно пыталась изловить королевская гвардия. И вот север: орды кочевников уничтожающие все на своем пути и не щадящие ни млад, ни стар. Беда докатилась и сюда.
       Приказ короля графу был предельно краток и ясен: «задержать орды на три дня до подхода королевской гвардии.» Да как его выполнить, если в замке едва набиралась сотня мужского населения, способного сражаться, да сотни две женщин, детей и стари-ков. Граф попытался спасти хотя бы их, вчера вечером он выступил перед ними с прось-бой покинуть замок, уведя с собой детей, но он наткнулся на жесткие и решительные взгляды матерей. Готовых погибнуть рядом со своими мужьями и сыновьями.
      И вот над горизонтом показался ровный ряд копий, сотни тысяч воинов-степняков, неспешно шли на приступ замка. Они улыбались, знали что это будет легко, когда на одного защитника приходится тысяча осаждающих. Ни один замок, ни один гарнизон, встреченный ими на пути к столице, не продержался более суток, поэтому и сейчас они рассчитывали выжечь и стереть с лица земли этот Черный замок с наскока, а за ним уже откроется дорога и на вожделенную столицу государства.
Знали об этом и защитники замка, они готовились умереть, но умереть достойно, захватив с собой побольше воинов неведомого доселе врага…

Он шел неспеша, вдыхая грудью легкий степной воздух и наслаждаясь им. Теплое, ласковое солнце уже начало свой путь к горизонту, посчитав на сегодня свою миссию исполненной. Степь была полна жизни, жизни которая стремилась завершить все свои дела и готовиться к ночи. Сапоги из драконьей кожи мягко ступали по тому, что еще несколько лет назад было центральной дорогой в империи, теперь же, по прошествии времени, вовсе не использовалось. Пыль уже  давно разнесло ветрами, а из жесткой, спрессованной земли, разрывая ее и выворачивая наружу, тянулись к свету ростки луговых трав, посчитав что в данных обстоятельствах они законно могут занять и это пространство.
   Молодой Мастер возвращался домой после десяти лет, проведенных за пределами своей родины, там на дальних землях в сказочных лесах. Отец отправлял его учиться, он хотел чтобы сын смог продолжить его дело - верно служить королю и империи, а для этого нужны были мудрость и сила. Мудрость - приобретенная в тайных школах, тысячи часов медитации и чтения книг в бездонных библиотеках, и Сила - которую получить можно только закалив себя тяготами и лишениями, которая вливается в вас вместо уходящих пота и крови. Тело Мастера окрепло, под его скромным легким доспехом перекатывались тугие канаты мускулов, на лице едва заметен был шрам от орочьего ятагана, приобретенный им во время одного из набегов орков на окраины Дивного леса эльфов, когда ему и его товарищам, находящимся в дозоре, пришлось отбиваться от пятикратно превосходящих их по количеству разбойников-орков. Душа же и помыслы его были чисты и невинны. Он ждал этой встречи десять долгих лет, встречи со своим домом и любящим отцом. Ноги буквально сами несли его к родному дому.
   Лишь смутные сомнения терзали юношу по поводу тракта: "Почему здесь пусто? Почему дорога заброшена, когда раньше и ста метров нельзя было пройти чтобы не повстречать такого же путника?"
   Вот с этими мыслями он и подошел к холму за которым должно показаться родное имение. Поднявшись на него Мастер замер, дрожь пробежала по его телу от увиденного: в лиге от него зияли развалины того, что некогда именовалось величайшем творением гномьего народа. Замок сложенный из тысяч камней, иссиня черного цвета теперь пребывал в руинах...

"Как же так? Что здесь произошло? Отец?.." - быстро пронеслось у него в голове. Он бегом направился по направлению к руинам, бежал что есть сил и, добежав, остановился. Голые камни а не тепло очага ждали его, замок не был полностью разрушен - чости башен сохранились и теперь смотрели на него пустыми черными провалами окон, как осиротевшая дворняга смотрит на любого прохожего с надеждой, что он ее приютит. Камни уже поросли мхом, то здесь, то там видны были следы былого пожара, который не смог уничтожить все. Повсюду были разбросаны почерневшие от времени копья, мечи, обломки стрел, и, среди всего этого возвышался могильный холм, сложенный из мелкой дорожной гальки. На вершине могильного холма развевалось знамя империи, а возле него лежали свежие цветы. как водно за могилой постоянно был уход,. Знамя было новое, не потрепанное ветрами и не выцведшее под жарким солнцем, а к нему вела аккуратная тропинка, протоптанная каким-то заботливым человеком. Под знаменем лежал щит, с родовым гербом графа Некрона, отца юноши.
   Мастер молча подошел к могиле и повалился на колени, что сейчас тварилось в его душе мог бы себе представить каждый, кому хоть раз доводилось терять близкого ему человека. Тихие рыдания разорвали тишину вечернего неба. Из глаз его текли слезы, слезы боли и отчаяния, слезы которых еще ни видывал не один человек, ни одно живое существо на этом свете.
   Так и стоял он на коленях, низко опустив голову когда со стороны закатного солнца не почвился путник. Он неспеша шел по тропе, опираясь на посох и что-то бормоча про себя. На вид страннику было лет шестьдесят-семьдесят, его длинная седая борода ниспадала до самой земли, а серый балахон весь в прорехах, с накинутым капюшоном делал его похожим на странствующий пень Древа мудрости, о котором знает каждый ребенок из сказок, рассказанных ему на ночь. Движения старца были замедленны, видно было что ему в его-то возрасте уже с трудом давались пешие прогулки. Хрип и покашливания сопровождали каждое его преодоление подъемов, встречающихся на пути. Меж тем он приблизился к могиле с противоположной стороны и остановился. Приподняв голову, он отступил на шаг назад. В давно замутненных его глазах зажглись два огонька, огонька радости и удивления.
   Старик подошел к юноше и тихонько прокашлялся:
- Здрав, будя, милый человек!
   Мастер вздрогнул, с трудом приподнял глаза и увидел своего собеседника:
- И вам здоровья дедушка. Простите я не заметил вас, настолько был поглощен воспоминаниями. Кто вы и что привело вас на эти развалины?
- Ну кто я, по-моему, знает вся округа, а раз не знаешь ты то стало быть не местный, - старик с хитрецой посмотрел на молодого человека, и кончики губ его слегка приподнялись в полуулыбке, - а вот кто ты сейчас попробую я догадаться. Не знать меня может лишь тот кто родом не из этих мест, да тот кто здесь давненько не бывал. Из чего мы выберем второе, так как и говоришь ты по нашенски, да и черты лица у тебя носят местный оттенок. Это во-первых. Во-вторых на тебе добротная одежда, хорошее оружие, - при этих словах "пень" покосился на великолепный меч торчащий из-за спины собеседника, - а значит ты не из простых бродяг. а из знатного рода. Да и возраст у тебя подходящий.
- Подходящий для чего? - Мастера удивило логическое рассуждение, та ясность мыслей с которой старец повествовал ему.
- А подходящий для того, чтоб вступить в законное владенье вот этими самыми землями, - он развел руки вогруг и огляделся, - ведь судя по гербу, украшающему застежку твоего плаща - ты и есть сын графа, и это все тебе принадлежит по праву наследия...

Вот она – столица империи. Как изменилась ты с последней нашей встречи. Высокие крепостные стены в три ряда были метров тридцать высотой, а вершины их венчали сторожевые башни очень часто усаженные по периметру. Огромный ров, опоясывающий город, на треть был заполнен затхлой водой, и в иных местах ширина его достигала полета арбалетного болта. Со дна то тут то там торчали зазубренные колья, чтобы попавшие в ров уж наверняка не смогли оттуда выбраться. Подъемный мост приводился в движение громадными механизмами, звено цепи на которых было толщиной с руку взрослого мужчины. Тяжелая кованая решетка сейчас была поднята, но не приходилось сомневаться, что в случае опасности она моментально сможет занять свое место. Патруль у главных городских ворот когда-то состоял всего из трех человек, теперь же он явно был усилен. Помимо капрала королевской гвардии, проверяющего документы у всех желающих попасть в святая-святых, было шесть стражников.
      Всего этого десять лет назад не было. Вот как действует на людей приход беды. Хранитель могилы много рассказал про нашествие кочевников, про горечь поражений и радость побед, выпавших на долю народа. Про разрушения, сожженные дотла города и деревни, массовое истребление людей, где не щадились ни стар, ни мал. Рассказывал он и про подвиг отца Мастера, вернее частично его самого, а также гарнизона и жителей крепости, которые стойко и мужественно защищали родную землю.

Гарнизон пал, все до единого его обитатели были истреблены, но они задержали врага на трое… ТРОЕ суток, тем самым, дав имперской гвардии подготовиться к решающему сражению, положившему конец нашествию.
   Замок был взят по истечении трех дней лишь когда на его стенах был убит последний защитник – девочка лет тринадцати, облаченная в доспехи родителей. Она была последней и вождь варваров, когда они попали вовнутрь снял с головы шлем и преклонил перед ее трупом колено – такого мужества в ребенке он еще не встречал!
   Граф – отец юноши погиб на второй день осады. Весь в крови от торчащих из ноги и плеча стрел, он своим фламбергом срубал зацепочные крюки на приставляемых лестницах. Вот уже несколько оруженосцев, прикрывающих его щитами пали под ливнем стрел, а он ни на секунду не мог остановиться. Даже орк не мог повлиять на него и только и успевал прикрывать своего господина. Сам он тоже получил уже несколько царапин, его топор с тяжелым топорищем крушил головы нападающих не зная роздыху. Многих потеряли степняки за эти два дня, но натиск их не ослабевал.
   И вот на исходе второго дня, пошатнулся граф, опустил свой устрашающий меч, рука потянулась к груди, из которой торчало древко копья, переломив его он попробовал еще раз взмахнуть мечом, но силы оставили его, граф тихонько сполз на камни, взглядом ловя приближающуюся зарю. Так он и встретил свою смерть. Слезы выступили на щеках бывалого орка, но горевать было некогда и он поклялся исполнить приказ до конца, до последнего вздоха защищая крепость…

Мастер приблизился к воротам, его плащ развевался на ветру, шаг был тверд и решителен, эмблема графства сияла в лучах солнца. Капрал неспешно отделился от солдат и, заступив юноше дорогу, вытянул вперед левую руку, правую же положив на рукоять меча:
    - Могу спросить документы у почтенного путника, а также напомнить что с оружием вход в город строго запрещен по указу императора!
   - Видите ли, капрал, - юноша остановился, слегка приподнял голову и заглянул в глаза старому солдату, - я прибыл издалека и еще не знаю новых законов, но этот герб думаю дает мне право оставить при себе свое оружие и пройти в город?
   - Этот герб, – усмехнулся капрал и незаметно сделал знак солдатам приблизиться, - я не видел уже десять лет, с тех пор как закончилась война, и насколько мне известно его последний обладатель захоронен в родовом замке, вернее в том что от него осталось, со всеми почестями по приказу императора, а раз я вижу его снова, я думаю, передо мной жалкий падальщик, который грабит священные места и подлежит суровому наказанию!!! Взять его!!!

С этими его словами солдаты набросились на Мастера: одни – пытаясь дотянуться до его оружия, другие – стараясь поранить его и тем самым лишить возможности сопротивляться. Для Влорда, а именно таково было имя Мастера, данное ему от рождения, все происходило как бы в замедленном свете, его умение концентрироваться, выработанное с годами тренировок, позволяло ему разгонять рефлексивные и мышечные процессы до неимоверной скорости. Вот и сейчас он сначала хотел начать отбиваться, затем, мгновенно передумав, и прикрыв глаза, выкрикнул одну короткую фразу, и нападавшие как будто налетели на невидимую стену и отступили. Это было самое простейшее заклинание защиты, которому юношу обучили эльфы буквально на первых месяцах учебы.
   В эфирных кругах мира вспыхнула и погасла маленькая звездочка, конечно же невидимая простому человеку, но кое для кого она не осталась незаметной…
   Стража отступила, ошеломленная, ведь в большинстве своем она состояла из новобранцев едва-едва окончивших обучение военному искусству. А вот капрал напротив, выхватив меч и приняв низкую стойку, тихими приставными шагами двинулся на Влорда, его, старого вояку, было не провести колдовскими штучками и уж конечно по реакции своих подчиненных он догадался с чем им пришлось столкнуться. Он знал как этому противодействовать. Только двигаясь медленно и плавно можно было преодолеть эту защитную ауру и провести атаку.
   Мастер выхватил меч, он сверкнул бликом, а руны на лезвии разгорались кровавым огнем. Быстрый взмах и, великолепное оружие капрала уже летит в сторону, а клинок с рунами уже упирается ему в шейный щиток:
   - Не спеши солдат, я вовсе не желаю твоей или чьей-нибудь смерти. Ты оскорбил меня и, не дав оправдаться, вероломно напал со своими людьми, - юноша поменял правую руку, сжимавшую меч, на левую и кончиками пальцев поднял с земли свою дорожную суму, - но я думаю, ты извинишься, когда я смогу предоставить тебе доказательства.
   В это время из ворот высыпало десятка два бойцов во главе с невысоким стариком в ярко алом балахоне с золотым узором, изображающем розу. Они сразу же окружили сражающихся и, сомкнув щиты, направили на Влорда острия своих копий.
   - Стойте, - для старика у него был сильный голос, провозгласил человек в алом, именем императора приказываю вам остановиться и ни чинить кровопролития. И ты маг, и ты капрал успокойтесь и следуйте за мной.
   - Из уважения к лицу, говорящему от имени императора, я подчиняюсь, - Влорд вскинул руку, и перехватив меч за лезвие, протянул его капралу.
    После этого придворный маг развернулся и направился внутрь города, а его плащ с эмблемой, хлопнув на ветру, мгновенно улегся обратно на плечи. Влорд проследовал за колдуном. Стража потихоньку вытянулась в цепочку с боков и сзади от него, не опуская копий и не отрывая взгляда от нарушителя. Капрал, потерев шею, шел замыкающим процессию, которая направлялась к центральному зданию суда.

Слушай! Ну ты прям писатель... признавайся! А?

Спасибо что прочёл
надеюсь дар пришёлся по душе
невероятно!Ты нашёл ту ЭВРИКУ
что я отдал Тебе

Прошу простить меня великое собранье, но если вы позволите, то я могу продолжить излагать, коль это вам по нраву. Ждите! Продолжение не заставит долго себя Ждать

Давай! Давай! Давай!

Приграничье империи вело свою размеренную и расписанную по часам жизнь. Конец лета. Пора сбора урожая захлестнула все население без остатка. Лучины в кресть-янских избах зажигаются лишь поздно вечером, да и то ненадолго – только на время ужи-на, с утра, как рассветет – снова в поле. Урожай в этом году выдался неплохой и если его успеть собрать до сезона дождей, то можно не беспокоиться о пропитании в холодные зимние деньки. Женщины с серпами, запевая песню, ровной цепочкой проходят по полю, мужья же их аккуратно собирают тяжелые наливные колосья, увязывают в снопы и везут на ближайшую мельницу, где та часть ребятишек, что не занята приготовлением пищи для родителей, с тяжелыми обмолотами отбивают снопы и ссыпают драгоценное зерно по мешкам.
   Для мельника и его помощников это не менее жаркая пора. По пояс оголившись, все серые от пыли, с утра и до вечера они носятся с мешками к жерновам и обратно. Мышцы их бугрятся, тела ломит от боли и непосильной тяжести, но эта боль приятна, нет ни одного человека которому свой труд был бы в тягость, да и начальник местной заставы помогает. Присылает каждый день добрые пол сотни легионеров на помощь селянам. Мельник его знает давно, еще в период большой войны они вместе, плечо к плечу шли в одной шеренге, сомкнув щиты, на диких степняков. Рубились вместе, пока мельника, бывшего тогдашнего десятника, не задело стрелою в ногу. Рана была ужасной, зазубрен-ные стрелы кочевников упорно не хотели извлекаться из тела, разрывая плоть и мышцы. Он выбыл из строя, долго лечился, а тут и захватчиков укоротили и погнали прочь. О про-должении легионерской службы навсегда хромого теперь мельника не могло идти и речи, вот он и нашел дело по себе, став полезной шестеренкой в едином механизме империи. А товарищ по оружию за свою доблесть снискал расположение самого императора, и теперь вот уж десять лет нес службу сотником на границе империи. Зимой, когда работы было мало, мельник со товарищем часто встречались в деревенском кабаке, чтобы за кружечкой доброго пива вспомнить прежние времена, да и просто наслаждаясь обществом друг дру-га…
  - Да что ж вы бисовы дети делаете, - сотник спускался по бревенчатым ступеням из своих апартаментов на двор, тренировочная площадка располагалась как раз под его окнами, и сейчас на ней прыгали и бегали, вели парные поединки и просто учились обра-щаться с оружием та двадцатка новобранцев, что пришла из города совсем недавно.
   - Разве ж я вас так учил держать меч, да таким хватом только ночной горшок вы-носить. Нука построиться всем и слухать меня!
Толпа молодых воинов моментально выстроилась в ряд. Кто-то потирал ушиб-ленные деревянными мечами места, кто- то поправлял запутавшуюся тогу, но все с горя-щими глазами и приоткрытыми ртами готовились выслушать своего начальника. Для них он был идеалом мечты, много лет назад его – хилого юношу из заштатной деревеньки, призвали на императорскую службу и вот сейчас, по прошествии времени, перед ними стоял гигант, шириною плеч могущий поспорить с самими гномами.

- Я ж вам робятки что говорил, - сотник обвел новобранцев пристальным взглядом и, не дожидаясь их ответа, продолжил, - меч должен стать продолжением вашей руки. Он единственная ваша надежда в ближнем бою. Лезвие его должно петь во время движения, а не булькать неизвестно что, как у вас.
  Сотник выхватил деревянный меч из кадушки стоящей рядом, отстегнул накидку и бросил ее на лавку неподалеку, пару раз топнул, как будто проверяя площадку двора на прочность и, развернувшись к удивленному молодняку промолвил:
- а теперь попробуйте все вместе напасть, да так чтоб мне и роздыху не было!
  Молодые воины переглянулись, и вот трое или четверо двинулись на начальника, а за ними, приняв атакующую стойку, и все остальные, сжимая кольцо вокруг сотника. Ударили одновременно пятеро, ударили, и разлетелись как горох в разные стороны, противник то не стоял на месте. Мало что у каждого он успел отвести меч, так еще и по доброму пинку им успел раздать. Неудача одних не охладила пыла остальных, и вот уж пыль столбом, да глухие удары дерева об дерево доносились с площадки. Каждый пытался достать сотника острием своего меча, и каждый с удивлением видел, что острие идущее в грудь уходило в итоге то в землю, то в воздух. Да еще в добавок то на плече, то на торсе вспухали у них один синяк за другим. А начальник заставы вертелся вокруг себя выписывая немыслимые пируэты волчком, и никто еще не смог коснуться его белоснежной туники и начищенного до блеска панциря.
  Спустя двадцать минут, не принесших успеха нападавшим, строй снова был восстановлен и, раскрасневшиеся и запыхавшиеся юноши снова внимали словам преподавателя:
 - Вот видите как должен биться настоящий легионер?! Он один должен стоить десяти своих противников. Ведь выигрываются битвы не числом, а уменьем. И я из вас вылеплю стоящих бойцов чего бы мне это не стоило. Вы будете биться также, а то и лучше меня. Забудьте о доме, здесь я вам отец и мать в одном лице. А научитесь всему воинскому искусству, так будет кому потом домой возвращаться. В общем так, на сегодня урок закончен, быстро все мыться и приводить себя в порядок. А на досуге подумайте над моими словами, и уж надеюсь завтра я увижу на площадке не балаган, а спектакль из ваших действий. Разойдись!!! – с этими словами сотник развернулся и, бросив деревяшку обратно в кадку, и подхватив на ходу накидку отправился дальше по гарнизону проверять посты, да указывать что и кому надо делать.
  Это было его каждодневным занятием и он не ленился выполнять его, и только тогда, когда он проходил по участку стены, обращенному к границе, его взгляд становился жестким и пристальным, и то и дело срывался туда, где была территория врага. Хотя вот уж десять лет все было спокойно, но сердце старого вояки подсказывало ему в последнее время, что тишина та может быть обманчива…

Я уже не сомневаюсь, что ты писатель. Сомнений уже нету в обще! Читаю, как книгу Говарда!

Он продирался сквозь кустарник и ветви деревьев. Его не хотели отпускать. Лес! Его родной лес, который растил его – эльфа, в течение всей жизни, теперь старался его же и убить. «За что же мне такое наказание, они ведь так и не поняли меня, не выслушали, меня – собрата по крови,» - мысли у светловолосого юноши, с красивым волевым лицом, крепкой, но гибкой фигурой, одетого в охотничий костюм защитного цвета, роились словно потревоженный улей на пасеке крестьянина, - «я же не сделал ничего плохого! Ну да, залез без спроса в старое хранилище рукописей, ну да, вытащил книжечку и хотел попрактиковаться в магии, но это же и всё!»
  В очередной раз эльф успел пригнуться от летящей сверху ветки, толщиной с его собственный торс и, перекувыркнувшись в воздухе, перепрыгнул через плывун, внезапно возникший на его пути. Лес старался его задержать, остановить и раздавить всей своей древней мощью. Он стал изгоем! А дело было так…
  Ночь. Тишина. На небе медленно тлели звезды, а старый пастух-месяц не торопился их подгонять. Дома-деревья спали, тихо покачивая ветвями. Извечные хранители Леса Дредноуды, поскрипывали на своих постах. Эльфийский дозор был далеко впереди и сейчас никак не мог помешать одному своему сородичу в его замыслах.
Откинулся полог двери, из проема показалась гибкая стройная фигура и тихими шагами, прижимаясь к стволам деревьев, двинулась к центру городка. Двинулась туда, где высился огромный дуб, выращенный умелыми прадедами-эльфами. На нём стоило бы остановить свое внимание. Магия и умелые руки строителей леса сотворили с этим дубом просто чудеса. Корни снизу сплетались, образовывая пролёты с арками и колоннами, витые ступени вели во внутрь, к массивным резным створкам врат. Окон не было, а вместо них по стенам змеились причудливые переплетения ветвей, изящно украшая их. Это было шедевром творчества.
  Эльф бесшумно взлетел по ступеням, остановился на самом верху, прислушался… Все тихо. Заветный кленовый листочек, выполненный неизвестно из какого материала, заменяющий ключ, перекочевал с цепочки на шее в руку юноши. Ильвер, а так звали эльфа, коснулся ключом двери, мягкие и теплые струйки света заструились по дверцам, забираясь в каждую щёлочку. Через секунду все закончилось и доступ в хранилище был открыт. Ильвер прошмыгнул вовнутрь. Свет лился с потолка, и юноше предстали пред очи длинные ряды стеллажей с книгами. Миллионы и миллионы книг, вся история мира, кажется, могла быть записана здесь. Юноша решительно направился к дальней стене помещения, именно там, как он знал и располагалось то, ради чего он сюда и проник. Та заветная маленькая дверца, ведущая к несметным сокровищам – знаниям!

Вместо замка на двери были изображения деревьев, птиц, цветов и многое другое, но это не беспокоило парня. Заветную правильную комбинацию он вызнал вычитав из книг, над которыми провел большую часть своей жизни. И цель, ранее недостижимая, была теперь ближе чем расстояние вытянутой руки. Покончив и с этим препятствием, Ильвер пробрался в заветную комнату. Вот она – Книга бытия, написанная неизвестно кем, но известно что очень давно. Она заключала в себе всё, весь опыт расы, все магические заклинания всё, всё, всё! Рука сама протянулась к книге и исчезла с ней за пазухой. Осталось только так же бесшумно покинуть помещение…
  «Она у меня!» - думал эльф, лежа на кровати и пытаясь унять бешенный стук сердца, - «завтра с утра уйду подальше и попробую почитать.» Заснуть ему в эту ночь так и не удалось, адреналин в крови кипел и сон не шел. Так и промаявшись до утра, с первыми лучами солнца, пробившимися сквозь крону, он отправился на озеро, чтоб в тишине и вдали от посторонних глаз раскрыть своё сокровище…
  Очнулся он только тогда, когда стало невозможно читать, был вечер, тёплый ветерок гнал легкую рябь по глади озера. Глаза у юноши болели от долгого чтения. Ну что ж, стоит попробовать повторить опыт наших прадедов. И почему всю эту информацию так строго скрывают от нас!?! Некромантия в чистом её виде оказывается всегда шагала рядом со светлой зеленой магией эльфов! Еще немного знаний и я смогу оживить всех своих павших в бою друзей! Приступим!
  На сборы всех ингредиентов ушла неделя, еще неделя ушла на подготовку к ритуалу. И вот в одну из летних ночей, когда все было готово, он решил приступить к осуществлению задуманного. На земле слабо светилась семилучевая звезда, вырисованная специальным пером птицы, которая водится за темными горами. В центре фигуры стояла плошка с огненным порошком, Ильвер приоткрыл книгу и начал читать заклинание…

«О боже!...» - старейшина приподнялся с кровати посреди ночи. Сон как рукой сняло, в эфирном мире стоял такой хаос и какофония, что пожалуй уж тут стало не до сна, - «что это?!. Кто-то совсем рядом творит такую волшбу, которой Волшебный лес не видывал уж много веков! Скорее! Скорее! Надо послать весть остальным из Великого собрания, хотя они наверно уже и сами по вскакивали с кроватей.» Он приподнялся, легко впрыгнул в сандалии и рванул на выход из дома, туда откуда пришло возмущение. Со всех сторон к тому месту на поляне уже устремились остальные жители Волшебного леса, но старейшине удалось их всех опередить.
  Он выбежал на поляну и увидел молодого эльфа, склонившегося над книгой, вокруг которого собиралась мгла, постепенно затягивая того в кокон. Она клубилась и наращивала силу по мере продвижения прочтения заклинания. «Надо что-то предпринять, быстро и четко, иначе … иначе будет катастрофа вселенского масштаба!» - мысль старейшины была быстра, но еще быстрее оказалась его выучка, пальцы его сплелись в причудливом узоре, повторяя брачную пляску змей и, вот с них сорвался луч света и пронзил книгу насквозь. Заклятье Ильвера еще не успело набрать достаточной силы и, удар по самому его основанию смог отсечь его от источника силы. Мгла заклубилась  еще быстрее, из нее посыпались искры истинного огня прожигающего все и вся, и если бы старейшина не успел вовремя сотворить защитный купол, то всем собравшимся на границе полянки могло здорово непоздоровится. И вот тьма бросилась в последний бросок, вложив в него остатки всей мощи, она защищала своего создателя и не хотела так просто терять шанс обрести свободу. Купол прогнулся но выдержал, а тут подоспели и остальные члены Собрания, и их совместных усилий хватило не только на поддержание купола, но и на контрудар. Тьму будто накрыло исполинским молотом, она сжалась, загустела и лопнула как мыльный пузырь. Все кончено! А что же Ильвер?
  Он так и остался стоять с прожженной книгой в руках в центре звезды, муть в его глазах постепенно рассеивалась и они приобретали здоровый голубоватый блеск. Заклятие полностью захватило его и столь внезапный выход из него тяжелым грузом навалился на плечи. Он пошатнулся и припал на одно колено. Со всех  сторон к нему бросились остальные эльфы чтобы помочь поддержать, но их всех остановил начальник дозора, прибежавший в числе первых. Начальник дозора и еще два рослых молодца воина буквально выросли возле Ильвера и быстрым движением накинули ему на руки невидимые простым глазом магические путы.
  - Что же ты собирался сделать, глупец, - старейшина все еще ощущая слабость от отданных магии сил, приподнял Ильверу голову и заглянул в глаза, - а если бы мы не успели? Ты же мог выпустить на свободу такую силу, которую не смогли бы остановить ни мы, ни маги людей, ни кто бы это ни было на свете! Ты же даже не представляешь для чего предназначено данное заклинание. Все они , находящиеся в этой книге, под строжайшим запретом к использованию когда-либо! Ну что ж поутру мы соберем совет и решим что делать с тобой, а пока посиди ка дружок под арестом и хорошенько подумай над содеянным.
  - Я только хотел воскресить друзей, - слабый голос Ильвера был едва слышен из-за гула толпы, - я хотел им помочь…
  На утро Собрание пришло к единогласному решению изгнать Ильвера из Волшебного леса, у него забрали все амулеты, которые эльфы носят с рождения и которые являются своего рода пропуском в лес. Он становился изгнанником, первым эльфом изгнанным из леса за последние тысячи лет…
  «Только бы добраться до опушки, не сгинуть, не пропасть, а там уж я найду способ восстановить попранную честь», - Ильвер буквально летел через лес, пока за очередным пригорком не показался край лесного массива. Изнеможенный юноша вывалился из ставших чужими кустов и кубарем покатился по степной траве. Остановившись, он растянулся на полевых цветах. Из груди его, вздымающейся и опускающейся очень часто, слышались хрипы. Он лег на спину. Запрокинув голову и обратив взор свой к небу, а из глаз предательски медленно ползли слезы, слезы гордого эльфа…

А как ты так быстро пишешь? - высокий орк, который зачитался книгой спросил у её автора, вампира.

- Мой славный друг, в этом нет никакого секрета, текст я пишу в Word, а потом переношу на пергамент портала, - вампир поклонился старому другу и в смущении не знал куда спрятать перо и чернила, - мне приятно что у моих произведений есть читатели.

Чем ближе он приближался к столице империи, тем чаще в его мозгу возникали картинки светлого будущего. Да по натуре он был мечтатель, и всю свою сознательную жизнь, пусть и небольшую, так как магу было всего тридцать один год отроду, он мечтал очутиться при дворе императора и стать придворным чародеем. Но не так-то это все было просто. Родился он в простой крестьянской семье, а это и был как раз тот порог, через который не в силах многие его современники были переступить. Где взять деньги на образование? На что жить, если учиться? Но он был не такой как все. С малых лет приученный работать в поле, он видел как гнут спину отец и мать чтоб прокормить семью, его и еще троих братьев и двух сестер. Всеми силами Эрни пытался им помочь, сначала по-малолетству работой в поле, а потом уже в юношеском возрасте он открыл в себе эти способности. Как-то, пойдя на пруд с друзьями, на берегу он встретил странника, всего в лохмотьях, с посохом, с сильными мозолистыми руками и ногами. Этот путник перевернул всю его оставшуюся жизнь. Заглянув в глаза юнца, он просветлел лицом, будто увидел диво, и предсказал он Эрни, что станет тот великим магом, только для этого он должен почаще погружаться в себя и видеть мир изнутри. Предсказал и исчез, как если бы его и не было там вовсе.
   Шли годы, Эрни хватался за любую книгу, что удавалось достать деревенскому мальчугану. И постепенно все стало получаться. Не зная как он мог сильно подумать о дожде в засуху, и к вечеру на поля проливалась живительная влага. Или в годы неурожая мальчишка часами не выходил из пустой кладовки, а потом появлялся с ведром овса или пшеницы и бежал к родителям. От отца ему конечно же доставалось по первое число, еще бы, родитель думал что это добро краденное, и всеми силами и методами, вплоть до сдирания порток и прохаживания по голым местам розгами, учил сына жить честно и не воровать. Но он то ведь и не воровал, парень и сам не мог объяснить как у него все это получалось: сидел, думал об овсе, перед глазами вставал образ ведра, заполненного до краев, а потом это ведро внезапно материализовывалось.
   Когда он вырос ему пришлось сбежать из дома. Как ни тяжело было оставлять отчий дом, но тяга к знаниям пересиливала. Да ведь и у отца были еще сыновья, которые пошли по его крестьянским стопам. Вот так одним прекрасным летним вечером Эрни собрал все свои нехитрые пожитки в котомку, положив в неё рубаху, краюху хлеба, старый дедов нож и пару лаптей про запас, и выбрался в окно. Так и началась жизнь странника Эрни, прозванного в народе «серым» за его серый балахон. Жил он тем, что перемещаясь от деревни к деревне, давал людям снадобья от ран, устраивал детские бесплатные кукольные представления, а люди выносили ему кто хлеба, кто и медный грош, кто приглашал переночевать. Молва о нем ползла в народе, и он старался помогать всем встретившимся на пути. Но цель его была попасть  в столицу и учиться в семинарии, а может и ещё где волшебству…
   Вот и сейчас вечерело, Эрни остановился на очередном пригорке и оглядел окрестности. Лигах в четырех от него к югу мерцали огоньки в деревенских домах. Эрни поправил котомку и подтянув пояс потопал к жилью. «Через часок уже буду там, переночую, и утром в путь, благо до столицы недалеко осталось» - думал юноша, как всегда в мечтах о будущем, - «только бы меня приняли учиться, знания, вот истинная сила мира!»

Он подошел к крайнему дому с покосившейся крышей, и дернул за молоточек у калитки. Раздался стук металла о металл, но очень тихий, как бы потусторонний. Эрни уже хотел ударить посильнее, как дверца отворилась, приглашая его проследовать вовнутрь двора. От забора к крыльцу дома вела каменная дорожка, выложенная из потертых многими ногами булыжников. Юноша протиснулся в образовавшийся проем и прошествовал к двум низким ступенькам у входа в дом. Эрни остановился и посмотрел в приоткрытое окно, оттуда сквозь занавеси пробивался мерный свет от горящей свечи, но по прежнему не доносилось ни звука. Это было странно, калитка отворилась сама, а теперь и хозяева не спешат поприветствовать пришедшего и отсиживаются за дверями. И только он это подумал, как почти над самым его ухом раздался старческий голос: «Проходи же, не стесняйся путник, скоро уже ночь, а ты ещё и не повечерял небось?»
   Эрни подпрыгнул на месте и быстро обернулся, позади него стоял старец в белой чистой рубахе до колен и с длинным посохом в правой руке. Голова старца была седа и длинная борода доставала до самой земли, в левой руке он держал ведро до краёв наполненное молоком и мило улыбался одними глазами.
   - Здравствуйте, уважаемый, меня зовут Эрни и я направляюсь в столицу, да вот хотел бы у вас попроситься на ночлег, а так как денег за постой у меня не имеется я могу вам подарить какое-нибудь зелье, продляющее жизнь или ещё что-нибудь, - юноша склонился в полупоклоне и приподняв глаза стал ждать что ответит странный хозяин.
   - Да не надо мне никаких зелий или «еще чего-нибудь», - передразнил Эрни старец, - да и про тебя я много чего хорошего слышал и знаю куда путь держишь. Проходи в дом, там и потолкуем, да помоги мне на стол накрыть, а то стар я уже стал, с ухватом не так ловко управляюсь.
   Они прошли в сени, увешенные разными сушеными травами и кореньями, разулись и проследовали в горницу. Комната, как и предполагал Эрни освещалась светом всего одной свечи, да только света её хватало чтобы осветить самые дальние уголки. Посреди стоял тяжёлый дубовый стол на котором были разложены различные закуски и стоял огромный кувшин с квасом. Старик вылил молоко в бидон и знаками показал Эрни достать из печи котёл. После того как на стол переместился и чугунок с горячей картошкой, запеченной «в мундире», старик присел и пригласил гостя отведать ужин с ним. Разлили квас и когда немного подкрепились, старец нарушил тишину:
   - Я же ведь поджидал тебя, юноша, знал что придешь, и не смотри на меня так удивленно. Моё имя Фура и я здесь считаюсь местным колдуном-травником. На днях выпало мне гадание, что явится ко мне юноша, с пылким сердцем и доброй душою, и надобно мне уму будет помочь на путь истинный встать и не сплоховать. А только спросить мне у тебя надобно, готов ли ты пожертвовать многим ради знаний, да ради науки?
   - Конечно готов!- воскликнул Эрни, едва успев прожевать чуть не застрявшую в горле картофелину, - я для этого и шел в город, чтобы кто-нибудь из магов взял меня в ученики.
   - Из магов?! Хех! Так прямо маги дворцовые и берут первого встречного в ученики! – старика явно позабавила пылкость юноши. – Да они сперва лет десять бы приглядывались, да присматривались к тебе, если бы вообще обратили внимания. Я же толкую не об этом, хотел бы ты научиться истинным знаниям, а не тем как пускать молнию или туман нагонять?
   - Да, хотел бы, только я думал что та наука и есть истинная магия?! – бросив недоеденный кусок лука Эрни грудью налег на стол потянувшись к Фура всем телом, - научите меня дедушка, если что-то можете, то научите.
   - Научить-то несложно, важно что ты поймешь из выученных уроков. Магия она то разная бывает, к примеру – один в поле десяток-другой врагов уморил, это волшебство, а другой всю деревню от смерти голодной спас, пополнил амбары, хворь вывел и так далее. Всё это магия в чистом виде, только разобраться какая важнее тебе самому надобно будет. Завтра поутру и начнем учёбу, а пока доедай да поднимайся на печь, там я тебе уже постелил. Утро вечера мудренее, как говаривали наши предки…
   Пол ночи Эрни не мог сомкнуть глаз. Ещё бы! Его будут учить волшебству! И не надо пробираться в столицу, хотя к слову сказать до неё не так уж и много осталось, какой-то день пешего пути. Старик то не простой! Эк он ко мне во дворе подкрался, и не почувствовал я ничего, и шагов не услышал, не иначе как из воздуха соткался – маг не иначе. Вот бы и мне так научиться! Ну ничего. Всему своё время, завтра вот и начнем.
   С этими мыслями он и провалился в сон. И снилось ему, сто стоит он посреди поля чистого, в красном одеянии, с чёрным посохом. И приветствует его весь народ, его – победителя ворогов всех и спасителя отчизны. И все ему рукоплещут и кричат: «Браво!». И золото рекой к его ногам течет, и от девушек-красавиц отбоя нет.
   Так и началось обучение Эрни у старого колдуна с Высшего совета, осевшего в деревеньке с красноречивым названием – Маленькая. Да и события эти происходили за восемь месяцев до возвращения сына графа в столицу и до пленения его.

Орк потянулся, лёжа на плаще, расстеленном прямо на голых камнях, и перевернулся на другой бок. Утро уже вовсю хозяйничало на восточной стороне горного массива и ему не спалось. За ночь бока одеревенели и побаливали. Мешочек с провизией и личными вещами всё ещё стоял радом целый и не тронутый ночными зверюшками, это обнадёживало, так как вчера завалившись спать он не подумал о них и рисковал остаться без припасов. Такое уже пару раз происходило, и тогда ему приходилось вновь задерживаться чтобы пополнить провиант, а задерживаться сейчас он не хотел. Твёрдо поставленная цель гнала его вперёд, к столице империи, и если уж Орк что-то втемяшил себе в голову, то считал что это важнее всего на свете.
   Родился он в своём горном племени по меркам орков не так уж и давно, и было ему всего сорок годков отроду, так что он был в самом рассвете сил и здоровья. Отец его в таком же возрасте ушёл из дома и устроился на службу к какому-то графу-вампиру в личную охрану, потом дослужился до начальника гарнизона, да и сгинул с началом большой войны, по крайней мере уж десять лет от него не было вестей. Сынок тоже решил пойти по стопам отца, а так как силушкой он был не обижен, да и мастерство владения топором и арбалетом считалось неплохим для их деревни, то он мечтал так же устроиться на службу к какому-нибудь графу или маркизу и безбедно прожить свою жизнь. Так уж издавна повелось, что мужскому населению в их племени оставалось два вида занятий: либо стараться добывать в горах драгоценные камни (правда гномы были поудачливее и порасторопнее их), либо уходить на вольные хлеба, чем и занималась добрая половина деревни.
   Орк ещё раз перевернулся на плаще и громко чихнул от попавшего в нос солнышка. Надо вставать! Он приподнялся на локте, затем, секунду помедлив, вскочил и в мгновение ока оказался стоящим на двух ногах и размахивающим в разные стороны своим огромным двусторонним боевым топором. Это было что-то вроде зарядки и помогало с утра разогнать кровь по затёкшим жилам. Поупражнявшись ещё минут пять, он отложил топор и достав из котомки немного вяленого мяса подкрепился, запив всё это вином из небольшой фляги, висящей на поясе. Подобрав плащ, встряхнув его пару раз он закинул его себе на плечи и, подхватив котомку, и приторочив топор на спину, двинулся в путь. Спускаться ему надо было по узкой горной тропе, но это было и не в диковинку, орки с детства выросшие в горах, могли пройти там, где и не каждый горный козёл смог бы проскакать.
   Солнце светило уже достаточно высоко, когда он достиг подножия горы и попал в цветущую долину, расположившуюся между горами и наполненную зеленью свежего леса. На деревьях беззаботно щебетали птицы, когда он начал пробираться в глубь её, по траве шелестели змеи и древесные лягушки, спеша убраться побыстрее из под ног чтобы не быть раздавленными мощными лапами. Лучи солнца играли сквозь кроны, бросая отблески на всё что находилось под деревьями, и это создавало впечатление игры в пятнашки. Настроение у Орка было приподнятым, природа радовала его, и показавшийся невдалеке ручеёк нёс надежду на пополнение водяного припаса. Орк остановился перед ним, достал из сумы на три четверти  пустой бурдюк и вылил остатки на землю. После этого он наклонился к ручью и сделав несколько глотков, решил наполнить бурдюк.
   Внезапно лес замер, не слышно стало пения птиц и стрёкота насекомых. Сзади него в кустах послышался тихий шорох, Орк не оборачивался но весь напрягся и приготовился к действию. Пока вода наполняла ёмкость, глаза Орка лихорадочно оглядывали место, куда можно было ступать твердо и не поскользнуться. Бывалый охотник не спешил оборачиваться.

Лёгкий шорох возвестил его о начале сражения. С быстротой молнии орк развернулся вполоборота назад, чтобы видеть противника, при этом он успел сделать несколько шагов вправо и выхватить из-за спины топор. Хищник приземлился точно на то место где секундой ранее был воин, лапы его не встретив на своём пути препятствия, по инерции попали в ручей и подняли тучу брызг. Наконец Орк смог рассмотреть оппонента, это была мантикора, ещё молодая, если судить по окраске гривы и длине хвоста с жалом, она была поражена тем что промахнулась, и потеряла драгоценные доли секунды на разворот в новую сторону атаки. Орк подскочил и широким движением по дуге опустил топор на голову мантикоре, раздался чавкающий звук, это разошлась кожа на загривке, но череп выдержал и, топор соскользнул по нему и врезался в грязь. Орк выдернул его, но тут подошло время и ему защищаться, так как скорпионий хвост опускался прямо на его незащищённую голову. Орк извернулся насколько мог, пытаясь уйти с линии атаки, жало просвистело рядом и лишь слегка задело его, но и этого было достаточно чтобы застёжка нагрудника Орка разломилась надвое и сам нагрудник отскочил, болтаясь на втором крючке. Раны не было, с души Орка скатился комок, потому что и одной царапины было бы достаточно, чтобы яд начав действовать, парализовал в несколько секунд жертву. Охотник крутанулся вокруг себя, вытянув топор, и подрубил мантикоре передние лапы, та рухнула как подкошенная трава, но опасный хвост вновь пришёл в движение. Вторым оборотом орк пресёк и его полёт, и жало бесполезным куском осталось лежать на берегу ручья. Оставалось лишь завершить свой успех несколькими точными ударами, что воин и не преминул сделать.
   Спустя пару часов, орк уже промывал шкуру хищника в ручье, и просаливал её. Рядом горел костёр, на котором кипел котелок с водой. Орк бросил туда жало и стал снимать накипь с поверхности воды, яд мантикоры, если его вытопить на водяной бане мог использоваться для обеззараживания ран и обезболивания. Собрав лекарство в небольшой глиняный горшочек, и тщательно упаковав шкуру, орк двинулся в дальнейший путь. Нагрудник был починен, и топор опять красовался на своём месте за спиной.
   Через несколько дней воин рассчитывал дойти до столицы империи, затем попытаться устроиться в услужение, а шкура глуповатой мантикоры будет служить ещё одним доказательством его доблести и мастерства. Орк не сомневался, что такие воины как он нужны в столице и он с лёгкостью сможет заработать себе на хлеб насущный.
   Так и ещё одного монстра мы можем увидеть на пути к точке сбора, пусть пока никто из них и не подозревает о существовании другого, но посмотрим как распорядится судьба, и что далее будет их всех ждать.

Здание суда возвышалось над всеми прилегающими постройками и, его сразу можно было узнать. Над входом с колоннами красовался герб империи – грифон, в лучах восходящего солнца. Под гербом витиеватыми буквами была выполнена надпись: «Оставьте все сомнения за дверью». Людей суетящихся вокруг и внутри суда было видимо-невидимо, и в целом это всё было похоже на один огромный муравейник. Эскорт Влорда проследовал через двери, и стража на входе приветственно отсалютовала придворному магу, а затем и капралу. Доспехи на стражниках были начищены до блеска и сияли в лучах заходящего солнца. Молодцы были дюжими, из отборной гвардии императора, а чести стоять здесь на часах могли удостоиться самые-самые. Маг сразу же повел всех знакомой ему дорогой, если судить по тому как уверенно он ориентировался в этой движущейся во все стороны лавине людей. Они шли длинными коридорами, проследовали множество различных лестниц, здание казалось бесконечным, и вот когда Влорд уже всерьёз подумывал, что до конца они не доберутся уже никогда, придворный волшебник внезапно остановился у неприметной дверцы, обитой тёмным деревом и не имеющей никаких табличек. Маг отпер её своим ключом, достав его с цепочки на шее и пригласил всех во внутрь.
   Влорда посадили на одну из скамеек напротив возвышающегося пьедестала, с боков от него встали два стражника, ещё один расположился сзади и был готов применить оружие по первому же движению подследственного, которое ему не понравится. Скамья была не простой, и Влорд почувствовал это едва лишь присел, она впитывала в себя магию как губка, так что у задержанных не было никакого маломальского шанса произвести сколь-нибудь магического действа. Маг уже успел облачиться в судейскую мантию и напялить на голову треуголку с весами, символом правосудия, и теперь стоял за подиумом и всматривался в Мастера.
   - Ну что ж, приступим к  разбирательству по делу этого молодого человека, кстати не мешало бы назвать суду ваше полное имя и род деятельности, который обвиняется в попытке пронести оружие за черту города и творении волшбы, что запрещено указом его императорского высочества, - маг потёр переносицу, так как если бы он носил очки, и стал ожидать ответа подсудимого.
Мастер встал, поправил камзол и, высоко подняв подбородок, произнёс:
    - Имя моё граф Влорд Таурус, а род деятельности вытекает из моего титула, и я не понимаю, на каких основаниях меня сюда привели и что мне здесь вменяют в вину!
   - О…, - губы придворного мага вытянулись в улыбке, - Вы говорите что вы граф Таурус? Но последнего кто носил бы этот титул и фамилию я видел десять лет назад, и с тех пор не слышал ни о ком кто мог бы унаследовать его, так как граф Таурус погиб, отдав свою жизнь за спасение своей родины! А вы как я вижу самозванец, ну и чем вы смогли бы молодой человек доказать, что вы именно тот за кого себя выдаёте?
   - Вот это наш фамильный герб, - юноша отстегнул от плаща украшение, - его дал мне отец, когда отправлял на обучение в дальние края. Ещё вы можете опросить наших домочадцев, и они подтвердят мои слова.
   - Насчет домочадцев вы, молодой человек, знали что сказать, ведь как всем известно, все до последней служанки погибли вместе с графом при защите замка! – после этих слов мага Влорд пошатнулся, его лицо приобрело пепельный оттенок, а глаза сверкнули огнём. – А герб, я думаю, вы бесчестным образом выкопали в могиле графа, и теперь выставляете всем на обозрение! Таким образом к двум вышеупомянутым обвинениям мы можем прибавить и третье: расхищение памятников, охраняемых государством!
   - Но это же несправедливо, обвинять человека в том, что он не делал! – возмутился Мастер, - Есть один человек который может доказать мои слова, это смотритель, которого я встретил возле могилы моего отца, он узнал меня и может подтвердить всё изложенное мной.
   - Смотритель говорите, - маг повернулся к одному из охранников, - немедленно приведите того человека о котором он говорит, чтобы ложь побыстрее была рассеяна, да не стыдитесь в средствах, отрядите на поиски столько людей, сколько считаете нужным.
   - А пока мы перейдём к следующему пункту обвинений: попытка незаконного проноса оружия, и уж здесь я думаю вам нечего будет мне противопоставить!
   - Ваша честь, - Мастер впился глазами в чародея, - ежели будет доказана моя невиновность по первому вопросу, то второй и вовсе отпадёт, так как с моим титулом, по закону, мне положено иметь всегда при себе оружие, и не о какой «попытке проноса его» не может быть и речи!
   - А вы вёрткий, молодой человек, - судья смахнул капельку пота, сбежавшую по виску, - и судя по вашей речи вы конечно же образованы, но это не отменит третьего пункта обвинения: вы колдовали, хотя на это есть строгий императорский запрет! Давайте выслушаем капрала, свидетеля по этому пункту обвинения и после его слов попробуйте отвертеться.

Прошу простить меня читателей, ежели они существуют, что привожу свой рассказ небольшими постами, времени для общения у меня немного, и я стараюсь заполнить его всеми силами.

- Мой повелитель, вы звали меня? – существо небольшого роста в чёрном потрёпанном балахоне с капюшоном, закрывающем всё лицо, склонилось в глубоком поклоне перед каменным троном, лишь слегка встав на первую ступень лестницы ведущей наверх.
  - А, это ты Стервятник, - раздался громоподобный голос сверху. Человек которому он принадлежал, (а человек ли вообще?), был закован в блестящую броню, на которой даже на таком расстоянии можно было увидеть украшения из сияющих рубинов, самоцветов и жемчугов. Да и сама броня была не простой, все сочленения были подогнаны таким образом, что позволяли свободно двигаться суставам, не открывая их ни на миг., материал тоже был непростой: чувствовалась работа подгорного племени, которое славилось своими мефриловыми доспехами. Делали такие очень редко, так как на то чтобы добыть достаточно минерала на одну броню, уходили десятки и даже сотни лет, поэтому и работа дорого стоила – не одно государство можно купить на эту сумму, - Ну что замолчал, докладывай, какие хорошие новости ты принёс?
   - Новости есть, и очень даже хорошие, - существо попыталось согнуться ещё больше и уже почти коснулось лбом ступеней, - могу Вас раболепно заверить, что всё идет по нашему плану.
  - По НАШЕМУ! – взревел рыцарь, да так, что зазвенели люстры под потолком обширного зала, украшенного гобеленами и изящной резьбой.
  - О, вырвите мне мой поганый язык, светлейший Вы наш, - показалось что Стервятник прямо сейчас же испустит дух, - конечно же по ВАШЕМУ, мои никчёмные мозги никогда не смогут и близко придумать что-нибудь такое же блистательное и великолепное.
  - То-то! – рыцарь успокоился также быстро как и вспыхнул, - поведай мне какие всё же новости ты припас, и не томи.
  - Господин, я только сейчас вернулся из имперского измерения, бродил по городам, собирал информацию. И вот что я Вам осмелюсь рассказать, империя слаба как никогда и является идеальным кусочком лакомого пирога к Вашему столу.
  - А видел я там следующее…

В зал суда вошёл капрал и потихоньку прошествовал на свидетельское место. Бравый военный испытывал благоговейный страх перед судом, что отражалось на его суровом, закаленном в боях лице, глаза его бегали, опасливо оглядывая собравшихся.
- Ну, в общем, что тут рассказывать, - немного помявшись начал он, - я со своими ребятами как раз охранял ворота, когда появился вот этот молодой человек. – Его рука потянулась в сторону Влорда.
- И вот когда мы вежливо попросили его сдать оружие и идти себе куда пожелает, он вероломно напал на нас и обезоружил моих бойцов магией. Он просто поставил какой-то барьер, через который они не могли пройти и наслаждался этим.
- Но вы то как же смогли пройти? – судья пристально вгляделся в капрала.
- Ну я то другое дело, господин судья, вся охрана сейчас состоит из новобранцев, и они еще желторотики. А я уже сталкивался с этим, там на войне… нет я конечно же не хочу сказать, что охрана города поручена ненадежным людям, но опыт то приобретается с годами, а последняя битва сильно обескровила и без того разрозненное распрями государство…
- Значит вы утверждаете, - судья указал молоточком сначала на капрала, а затем на Влорда, - что этот молодой человек не только творил волшебство, но и применял его против нашего доблестного, многоуважаемого и любимого императора?
- Да, ваша честь, - ответил капрал, - всё было именно так.
- Ну вот юноша, данного заявления достаточно чтобы упечь вас за решетку пожизненно, - на лице судьи отразилось умиление, и пот тут же перестал выступать на его висках. – Что же касается остальных пунктов, то думаю их уже и не стоит принимать во внимание, думаю навряд ли какой-то там смотритель существует, и уж если он и есть, то точно не подтвердит всё вами выдуманное.
- И так, властью данной мне я постановляю, что преступника следует немедленно заковать в кандалы и сослать на работы по добыче мифрила пожизненно. Хотя он и так там недолго протянет… - эту фразу судья произнес уже тихим голосом, которую расслышал только Влорд. Рука его с молоточком поднялась и по залу прокатился троекратный стук, означавший что приговор вынесен и слушание закрыто.
Влорд взглянул на судью, затем перевел взгляд на капрала, тот только потупился, встретившись с ним взглядом, и усмехнулся.
- Ну если всё у вас так быстро, то и не зачем было ломать тут комедию с моим судом. Сразу бы тащили куда там надо и не теряли время. А можно ли обжаловать данное решение в вышестоящих инстанциях? – он подмигнул судье, да так, что у того мороз пробежал по коже.
- Нет и еще раз нет! – судья был взбешён, - Я здесь и есть самая наивысшая инстанция! Уведите его! Немедленно!
- Ну что ж, попробуйте ежели хватит силенок!- голова Влорда гордо вскинулась вверх и глаза загорелись недобрым огнем. – Хотелось бы мне напомнить, что сюда я пришел добровольно, а не в кандалах, да вот видно никто вас, уважаемый судья, об этом не предупредил.
Стражники кинулись к нему, но были отброшены как и прежде у ворот той же самой магией, придворный маг попытался накинуть путы на парня, но к его удивлению, все они растворились в воздухе, так и не достигнув цели. Он попытался снова, но магии не было, юноша просто одним взмахом отрезал его от реальности и поместил в кокон безмагии, вся гамма чувств так и просилась наружу и чародей просто осел на скамью позади себя. Капрал было выхватил меч, но он внезапно сделался таким тяжёлым, что ему пришлось выпустить его из рук во избежание того что бы не отдавить руки. Меч с грохотом упал на пол и лежал как приклеенный. Челюсть судьи поползла вниз и не хотела возвращаться на место, а из его горла слышались какие-то булькающие звуки, будто он пытался что-то сказать, но не мог.
Влорд поправил плащ и направился к выходу, уже у двери он обернулся и сказал:
- Я советую вам, господа, еще раз подумать о своем вердикте, а пока я остановлюсь в центральной гостинице города, и подожду пока вы найдете смотрителя, без него я не продолжу с вами разговора, а как будете готовы – пошлите за мной вестового.

Ну что скажу я про этот отрывок начатой книги "Рождение Героя"?

Во-первых, все сделано с большим размахом... И не просто большим, а огромным... Если, конечно, не будет как в известном аддоне к героям 4 - играешь пятью героями в пяти кампаниях, раскачиваешься... а потом облом - финальная кампания, состоящая из одной (!) карты. Впечатление портит сильно...

Сразу же отмечу любопытную и, в какой-то мере, оригинальную форму написания. Мне, право, она не очень понравилась, но... на вкус и цвет товарища нет, а когда точка повествования скачет во времени и пространстве, как здесь, добавляется немалая интрига. Сюжет не выигрывает и не теряет от выбранного стиля - все так, серединка на половинку.
Выдержанная лаконичность повествования не перегружает текст ненужными читателю подробностями, и, надеюсь, то, что уже есть, будет использовано дальше.
Когда сюжетная линия не одна - это всегда хорошо. Правда, пять сюжетных линий не всякий сможет удержать в памяти, и интерес от излишней закрученности падает - главное, чтобы не дошло до чтения через силу.

Придется сказать и о недостатках.
Текст не красит использование просторечий, вроде "тушевался", "хибарка" - пусть слова автора отражают высокий уровень и богатые знания, а не разговорные примеси.
Пусть тут нет лишних подробностей, но есть лишние уточнения - вроде "этот", "та", "вон"...
Ваш читатель постоянно спотыкался о стилистические ошибки, слова-паразиты, отсутствие логических цепочек... Грамматика и орфография - это отдельный разговор, да и вообще, текст нуждается в доводке - почему бы не попросить третье лицо (думаю, среди мастеров ГВП найдутся желающие помочь) перечитать текст и исправить то, что может упустить глаз писателя?

Возможно, я придираюсь к мелочам... Но общее впечатление я оценить не могу, увы, даже сюжет - и тот до сих пор только завязывается. Начало хорошее, дальше уровень письма колеблется около средней отметки, но интерес и желание прочитать остальную часть есть - а потому пишите дальше, читатели всегда найдутся!

Правда, я все же не соглашусь с тем, что империя добра и порядка у вас мрачнее некуда, с несправедливым судом и придирками к незнакомцам - как такая вообще может выжить против толп Зла? Хотя, может, дальше причина прояснится, да и, с какой-то стороны, некроманту правильно очернять вражий для него Свет.