Возвращение чародея

Сознание вернулось рывком. Только что волхв был объят вихрем звуков, цветных пятен и смутных образов, а теперь это все в один момент исчезло. Его окружала черная непроницаемая завеса. Нахлынувшую тишину нарушало редкие булькающие звуки. Пару раз раздался очень своеобразный звук. Такой бывает при соприкосновении металла с керамикой. Нечто среднее между "дзынь" и "блямп". Одновременно и тонкий, и грубый. Самое удивительное, что боли не было. Не было вообще. Ни в ногах, ни в руках, ни в животе, ни в голове. Волхв попробовал пошевелиться - тела как будто не было вообще. В памяти тут же всплыл кошмарный рассказ, прочитанный в далеком детстве, где один сумасшедший доктор отделял головы от тел, подключал их к системе обеспечения, и они существовали сами по себе. Набравшись смелости, Беркут приоткрыл глаза.
После абсолютной темноты свет показался чересчур ярким. Снова раздался странный звук, и кто-то совсем рядом произнес:
- А! Пришли в себя? Чудесненько!
Картинка медленно проявлялась через белое марево. Судя по тому, что удалось увидеть волхву, он был в довольно просторной комнате. Стены, по крайней мере, одна из них, и потолок были выкрашены в белый цвет. Под потолком разместилась довольно мощная электрическая лампа. Справа возвышалась стройка с каким-то прибором. Проводки от него тянулись куда-то вниз, туда, где по идеи должна была быть его правая рука. Шея практически не двигалась, так что волхву лишь чуть-чуть удалось оторвать голову от своего ложа.
В поле зрения показалась голова человека. На вид этому субъекту можно было бы дать лет пятьдесят, не более. Легкие морщины в уголках глаз и губ, слегка подернутые инеем аккуратные вески, кайзеровские усики, коротко постриженные волосы. Лицо слегка полноватое, с едва наметившимся вторым подбородком. Довершало картину старомодное пенсне на самом кончике широкого, чуть приплюснутого носа. Голова пожевала губами и повторила:
- Чудесненько!
Перед лицом волхва появилась пухлая рука с широким золотым кольцом на мизинце. Пальцы сложились в "козу".
- Сколько пальцев видите?
Беркут облизал пересохшие губы и произнес хриплым голосом:
- Два.
- А теперь? - к указательному и среднему добавился еще и большой палец с бородавкой возле самого ногтя.
- Три.
- Ну а так? - рука сжалась в кулак.
- Пять.
- О! Превосходно! Вместе с сознанием к вам возвратилось и чувство юмора. Очень хорошее предзнаменование. Все идет наилучшим образом.
- Кто вы?
- Мое имя Крауф. И на ближайшее время я ваш лечащий врач.
- Где я нахожусь?
- Потом-потом. Я еще не закончил. Вы уже выдержали одну серьезнейшую операцию, а теперь вам предстоит вторая.
- Но...
- Никаких "но"! Потом я отвечу на все интересующие вас вопросы, а сейчас баиньки.
В поле зрения вплыла вторая рука доктора. В ней был зажат шприц. Укола волхв не ощутил, чувствительность так и не вернулась. Лишь спустя мгновение безумно захотелось спать. Беркут закрыл глаза и снова погрузился в черную бесконечность.

В комнате стоял полумрак, лампа на потолке еле-еле тлела. Первое, что услышал волхв, когда снова пришел в себя - это равномерное попискивание какого-то прибора. Где-то раздались приглушенные шаги, скрипнула дверь, раздался щелчок выключателя. Лампа постепенно разгоралась, все больше освещая комнату. Над волхвом снова возникло лицо доктора.
- Доброе утро, хотя правильнее сказать вечер... Подождите, я переведу вас в более или менее вертикальное положение.
Он отсоединил какие-то полупрозрачные трубки, возле самой головы волхва, с громким "чмок" отлепил электрод, потом долго возился с чем-то в ногах ложа и под ним. Изголовье ложа начало медленно подниматься, а ноги опускаться. Когда ложе оказалось в почти вертикальном положении, доктор закрепил его. Волхв огляделся. Комната, которую он про себя назвал операционной, занимала примерно метров двадцать площади. Слева стоял длинный металлический стол с разложенными на нем хирургическими инструментами, большинство из которых Беркуту были не знакомы. У стены стоял застекленный шкафчик на высоких ножках. В нем были какие-то склянки мешочки и свертки. Справа стояли несколько стоек с закрепленными на них приборами, стойка с дополнительной лампой. У правой стены был какой-то массивный агрегат, внешне напоминавший старинный томограф. А прямо посредине комнаты стояло высокое кресло, обитое белой кожей. На него и уселся доктор. Сложил короткие пухлые ручки на коленях и произнес:
- Как я уже и говорил, зовут меня Крауф, мэтр Крауф. Ваше имя мне известно, так что можете не представляться...
Беркут прервал его:
- Доктор, где я нахожусь?
- В моей операционной. Я сделал вам пару операций. Прошли они успешно. Предвещая ваш вопрос, отвечу, что вы не можете двигаться, потому что все ваше тело залито специальным пластиком. - Волхв скосил глаза вниз. Тело было на месте, и выглядело абсолютно невредимым. Все его покрывал толстый абсолютно прозрачный панцирь, не позволявший пошевелить даже пальцем. - Новые ткани взамен пораженных мне нарастить труда не составило, а вот кости требуют более бережного отношения. Хотя сращивание и идет ускоренными темпами, движения вам сейчас абсолютно противопоказаны. Это всего на два-три дня. Зато будете, как новенький.
- Доктор, я не о том... Я понял, что это операционная. Меня интересует, где она находится.
- Она находится в моей башне, в замке князя Эллисара.
- Э!..
- Все это? - доктор обвел рукой вокруг себя. - Я вам сейчас все расскажу. История примечательнейшая. Как вы могли заметить по моему акценту, я урожденный немец (честно говоря, никакого акцента Беркут не уловил). Жил себе в Саксонии, занимался кое-какими изысканиями алхимического толка. Ну, там... философский камень, эликсир бессмертия и так далее. Благо, костры инквизиции в старой Европе уже давно были потушены. Попала ко мне в руки одна старинная амфора, привезенная с Востока. Амфора, как амфора, но заметил я в ней одну особенность - у нее был смещен центр тяжести. Когда я ее разбил, я обнаружил внутри нее сосуд с темной вязкой жидкостью. Сжигаемый любопытством я попытался разогнать ее. Первая же полученная фракция, всего несколько капель, уже удивила меня. Это была абсолютно бесцветная жидкость, не имевшая запаха. Но изучить ее я не успел. Передо мной появился во всей своей ужасающей красоте властительный Эллисар и сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться. В обмен на пузырек с жидкостью он предложил мне все то, о чем только может мечтать настоящий ученый. Я был безмерно напуган появлением дьявола посреди своей каморки, потому, не задумываясь, принял это предложение. Раскаивался ли я после этого? Да сложно сказать... Одна моя половина была разочарована тем, что мне так и не удалось узнать, что же таила та склянка. Ведь, возможно, я был на пороге самого грандиозного открытия в истории человечества. Но я вполне доволен своей судьбой, ведь у меня действительно есть абсолютно все, что нужно мне для моих исследований. Любые ингредиенты, любая аппаратура, самые редкие книги изо всех известных мне миров находятся в моем распоряжении. Слуги князя доставляют мне все, что нужно. Вот, молодой человек, сколько вы мне дадите? Лет пятьдесят-шестьдесят? Хе-хе. Мне уже без малого четыреста! Нет. Ну, конечно же, я не бессмертен, но мои изыскания позволили существенно продлить жизнь. Сейчас мне ровно столько, на сколько я выгляжу. Потому по моим прикидкам, если я больше ничего не изобрету для омоложения или продления жизни, у меня еще есть лет двести-триста. Вот так вот...
- Не думал, что дьяволы бывают заинтересованы в научных исследованиях.
- Э-эх! Врачевание, молодой человек, это мое хобби. Князь сдержал свое слово и дал мне все, что нужно. Видимо, ему ну очень сильно была нужна та скляночка. Но я не хочу за дарма есть свой хлеб. Потому я выполняю для князя кое-какую другую работенку. Состою при нем палачом.
Перед мысленным взором Беркута пронеслись кошмарные видения виселицы, плахи с огромным окровавленным топором с прилипшими к лезвию волосами несчастных, пылающий костер, в жерле которого бьется человеческая фигура. Прочтя это во взгляде волхва, доктор замахал руками.
- Что вы, что вы. Для такой работы есть другие. Я их называю мясниками. Никакой квалификации и воспитания. Есть множество других, более тонких способов заставить жертву говорить. И я их все знаю в совершенстве. - В глазах доктора промелькнула кровожадная искорка. - Но, молодой человек, вам беспокоиться не о чем. Князь попросил меня обойтись с вами самым деликатнейшим образом и сделать все возможное, чтобы вернуть вашему телу его прежнюю целостность и привлекательность. А это, без ложной скромности могу сказать вам, я умею делать превосходно. Мне даже удалось свести большинство старых шрамов, хотя и не все. Не нужно было, в принципе, но это так... штрих художника, если позволите.
- Доктор, я долго... спал.
- После того, как вас принесли ко мне, вы были в забытьи более суток и еще двое суток после того, как я ввел вам снотворное.
"Значит, еще три дня потеряны. Э-эх!"
- А что будет со мной?
- Оу... Вы слишком многого хотите от моей скромной персоны. Я действительно не знаю. Все будет решать властительный Эллисар. Но, молодой человек, не думаю, что ваша участь будет слишком суровой. Зачем тогда так печься о вашем здоровье? Ну-с, а теперь я должен оставить вас. Постарайтесь уснуть. Сон поспособствует вашему скорейшему выздоровлению. Через несколько часов я приду покормить вас.

Пробыв в замке Эллисара в общей сложности четыре дня, теперь волхв направлялся на северо-запад, навстречу своей судьбе. Там, по словам начальника "почетного" эскорта (ничего не скажешь, хорош эскорт... два десятка свирепых рогатых демоном, четыре адских отродия и два еретика уровня силы выше среднего), находились врата в соседний мир. Цитадель Эллисара, которая отнюдь не была похожа на банальный инфернальный замок, скрылась за поворотом. Повозка, в которой ехал Беркут, не была снабжена рессорами, а потому ее изрядно потряхивало на ухабах. Еретики ехали на крупных вороных конях по обе стороны от повозки, демоны бежали трусцой спереди и сзади. Адских отродий видно не было - судя по всему, они патрулировали местность чуть поодаль.
В северной части этого мира условия для жизни были куда более пригодными - невысокие холмы, между которыми петляла дорога, были покрыты пусть и жесткой, но все же, густой травой бурого цвета, местами попадались низкорослые кусты, усыпанные крупными красными ягодами. Омержа, один из еретиков и по совместительству начальник эскорта заявил, что из этих ягод готовят сильнейший яд, которым смазывают стрелы и арбалетные болты, а еще в небольших количествах они шли в дурман-зелье, которое использовали шаманы чертей для поднятия боевого духа. В другое время и при других обстоятельствах волхв с радостью порасспросил бы словоохотливого коллегу по травному цеху, о местных травах и кореньях. Хотя, в принципе, жаловаться Беркуту было не на что. Ехал он с относительным комфортом, ни веревок, ни кандалов на нем не было. Более того, перед отъездом ему вернули Посох Мощи. Лишенный более или менее сильной магии, волхв был почти беспомощен, имея возможность лишь усилить два-три боевых заклинания школы Магии Огня и межстехийных заклинаний. Омержа относился к нему весьма дружелюбно, всем своим поведением давая понять, что он отнюдь не пленник, а очень важный и почетный гость. И этот эскорт нужен в первую очередь для его благополучной доставки до места. Ведух, второй еретик, практически всю дорогу молчал. Лишь на привале он поинтересовался, какие специи используют на родине почтенного чародея для приготовления тушеной кабанины.
После полудня холмы закончились. Слева от дороги протянулось болото, справа шло редколесье, преимущественно липы, березы и какие-то довольно мощные разлапистые деревья, которых волхву ранее встречать не доводилось. Высоко в оранжевом небе парили какие-то крупные, скорее всего, хищные птицы. Один раз перед колонной на дорогу вышел крупный зверь, похожий на крупную рысь. Он угрожающе распахнул огромную пасть, полную длинных острых зубов и издал низкий гортанный рык. Ведух бросил короткое указание командиру переднего десятка. Тут же от колонны отделились четверо крупных демонов, вооруженные двуручными топорами, один удар которых способен расколоть голову тура, как орех. С криками они бросились к хищнику, вращая топорами над головой, окружили его полукольцом, но не спешили атаковать - оттесняли его в чащу. Зверь медленно пятился, угрожающе рыкал, один раз прыгнул вперед, получил удар топора плашмя по морде, и решил ретироваться.
Больше на протяжении всей дороги до врат никаких происшествий не было. Когда проезжали мимо глубокого оврага, Омержа, что-то заметив сверху, быстро спешился, взял у ближайшего демона короткий боевой лук и тулу со стрелами и устремился вниз. Спустя пару минут раздался его торжествующий вопль. Двое демонов поспешили к нему и помогли вытащить на дорогу тушу лося. Теперь на следующем привале, который должен быть, когда доедут до Черной горы, будет свежатина. Слегка недожаренное мясо лося, по вкусу напоминающее говядину, будет прекрасным дополнением к слабому пиву, которое захватили с собой в дорогу. Быстро темнело. До врат оставалось около часа пути, Черная гора осталась справа, и было решено сделать короткий привал. Дальше вдоль тракта были посты, и путешествие не предвещало осложнений. Развели большой костер. Двое демонов и Ведух, скинули кольчуги, разделись по пояс и принялись за разделку лосиной туши, еще один демон выудил из заплечного рюкзака холщевый мешочек со специями. Голову и копыта отделили от туши, ловко сняли шкуру, потроха аккуратно промыли и отправили в небольшой котелок, висевший над малым костром, разложенным в паре метров от большого. Тушу разрубили на куски средней величины, изрядно приправили жгучими толчеными травками, которые разжигают аппетит, и развесили на кольях, воткнутых по кругу возле костра. Спустя полчаса все принялись за еду. Демоны сидели прямо на земле двумя кругами. Для еретиков и волхва был поставлен походный стол, а сами они разместились в плетеных креслах. Еда была простой, но с голодухи казалась просто великолепной. Каждому досталось по внушительному куску лосиной печени, источавшей такой аромат, что от него кружилась голова и рот переполнялся слюной, вяленая медвежатина, порезанная на длинные тонкие куски, какие-то овощи, по форме и вкусу напоминавшие репу и по полкаравая ржаного хлеба. Омержа учтиво предложил волхву отведать рюмочку превосходного винца, которое он захватил с собой, но Беркут не менее учтиво отказался, сославшись не некие религиозные запреты. После рюмки-другой, завязался весьма оживленный разговор, в котором принял участие и Ведух. Оказалось, что все трое были заядлыми рыболовами. Стали вспоминать разные рыбацкие байки. Пошли типичные рассказы про "вот такенную рыбищу". Как бы невзначай Беркут осведомился у Омержи:
- Послушай, приятель, а что за тип этот Сокрытый, к которому вы меня сопровождаете?

Ведух как-то напрягся и тут же замолчал, о Омержа приобнял волхва за плечи и, изрядно заикаясь, пробормотал:
- Сокрытый? Серьезный мужик. Я его лично никогда не видел, но говорят, лют на расправу. С хозяином их связывают какие-то старые дела. - Он громко икнул, взял со стола свою пол-литровую "рюмочку", отхлебнул и шумно задышал прямо на ухо Беркуту. - А знаешь что? Ведь сокрытый - это его прозвище. Как говорил один старый маг, который жил в городе, в котором я раньше служил, его настоящее имя Ингир-Чу. Вот так вот.
Волхв побледнел. Ингир-Чу - это та самая тварь, что держала в заточении Стаса, и которого он уже более месяца разыскивал. Как сказал Эллисар? Именно его и именно здесь разыскивал этот так называемый "Сокрытый". Так значит, всю дорогу эта тварь следила за его продвижением, лишь на короткое время теряя из виду. Действительно серьезный тип. И ведь именно он передал Эллисару Сферу Запрещения Воздуха, лишившую магической силы Матиара. И все ярче и ярче в мозгу пылал один и тот же вопрос: "Зачем ему я???". Волхв сколько не размышлял, не мог найти сколь бы то ни было рационального объяснения.
В этот момент в лагерь прибыли три всадника. Один - молодой дьявол в доспехе с мефрильными бляхами, второй крупный немолодой черный рыцарь и третий - высокий, худой, с ног до головы закутанный в черный балахон. Молодой дьявол держал в руке поводья заводного коня. От него веяло мощью и злобой. Песни, которые горланили подвыпившие демоны, при появлении это троицы моментально стихли. Ведух подался в тень, волхв почувствовал как он наложил на себя пару охранных заклинаний. Омержа тут же протрезвел, подбежал к приехавшим, склонился на одно колено перед всадником в балахоне и дрожащим голосом осведомился, что нужно высоким гостям в их лагере. За существо в черном ответил черный рыцарь. Он заявил, что по велению могущественного Эллисара теперь они будут сопровождать чародея Беркута до точки назначения, а отряду велено дождаться рассвета и отправляться назад. Омержа что-то унижено пролепетал и, постоянно кланяясь, отошел назад. Молодой дьявол сделал волхву приглашающий жест, спешился дабы помочь недотепе-чародею взобраться в седло, и был весьма удивлен, когда Беркут самостоятельно взлетел в седло, даже не коснувшись стремени. Черный рыцарь отсалютовал мечом и всадники галопом понеслись в ночь.
Кони летели над землей, едва касаясь ее копытами. Глаза зловеще полыхали красным огнем. Черный рыцарь скакал чуть впереди, дьявол по левую руку, а таинственное существо в черном, перед которым так трепетал Омержа, еретик не из слабых, - справа. В какой-то момент волхв заметил, что конь справа мчится без седока. Сверху раздалось еле слышимое хлопанье крыльев. Одну из лун на секунду заслонила гигантская тень. Волхв хотел было сообщить об увиденном дьяволу, но тот лишь усмехнулся и сделал успокаивающий жест. У волхва побежали мурашки по спине величиной с тарантула. Но когда впереди показались огни поселка, который был расположен возле врат, таинственный человек в черном, как ни в чем не бывало, сидел в своем седле.
Врата были не похожи ни на одни, виденные прежде волхвом. Сравнить их можно было, пожалуй, разве что с воротами легендарной Трои. Это были гигантские створки с запором в виде головы козла в перевернутой пентаграмме. Они висели на восьми массивных стальных петлях каждая, которые крепились прямо к скале. Створки были обиты медными листами, на которых были вырезаны таинственные руны. Скала была украшена вырезанными из камня скульптурами. Здесь были демоны, тролли, дьяволы и еще какие-то незнакомые существа. Все они изображали сцены яростного сражения: кто целился из лука, кто с яростным лицом с бердышом наперевес летел навстречу смерти, кто в молодецком замахе вскидывал кривой топор... Существо в черном взмахнуло рукой, давая понять спутникам, что дальше справится сам. Черный рыцарь коротко кивнул волхву, молодой дьявол на прощание протянул руку, и они пустив бок обок своих коней, неспешно направились в сторону таверны. Таинственный провожатый взял повод коня Беркута и направился к воротам. Возле них он легко спрыгнул на землю, вскинул вверх руку и голосом, в котором не было ничего человеческого прокричал какие-то слова. Глаза козлиной головы на воротах вспыхнули, пентаграмма повернулась и створки ворот разошлись в сторону, обнажив тоннель. Конец тоннеля терялся в дымке, стены были из бурого кирпича, факелы, развешенные через каждые пятьдесят метров, освещали без малого пятиметровый свод. Волхв не мог помыслить ни о чем подобном. Ученым Земли-2 удалось построить несколько форпостов в межмировом пространстве, они научились создавать стабильный поток, но чтобы вот так запросто выложить стены тоннеля кирпичом... Это колоссально!
- Удивлен? - раздался приглушенный голос из-под балахона.
- Да, очень. - С трудом выдавил из себя волхв.
- Не стоит наивно думать, что если ты не видишь высоких технологий, к которым привык в своем мире, то значит, мы ими не владеем. Наши маги обладают многовековой и даже многотысячелетней мудростью. Просто в данной ситуации мы ее придерживаем. Но тебе стоит поторопиться. Тебя заждались на той стороне. Я знаю, что тебе предстоит серьезная схватка в ближайшем будущем. Ты неплохой воин, и не самый слабый чародей. Сам разберешься, как вести себя, но запомни одно... В критический момент высвободи свою сущность.
Волхв удивился:
- О чем ты?
Существо в черном сделало нетерпеливый жест, указывая на тоннель. Волхв понял, что дальнейшие вопросы ни к чему не приведут, спешился и вошел под высокий свод. Шаги по брусчатке отдавались гулким эхом. Стены и свод выныривали из марева в полутора сотнях шагов впереди. Ворота и вместе с ними закутанная в черное фигура растворились в серовато-фиолетовом тумане за спиной у Беркута. Впереди показались две высокие фигуры. Спустя минуту волхв узнал в них закованного в броню минотавра и настоящего богатыря-демона...

Солнце клонилось к закату. Гостей в таверне изрядно прибавилось, стало шумно. Густой туман от табачного дыма наполнил помещение. У Леосана, отвыкшего от "ароматов" большого города, изрядно разболелась голова. Заметив это, леди Евгения попросила волхва прервать свой рассказ, сославшись на то, что хотела бы пораньше лечь сегодня. Почтенный Тробирнус, собрав записи, отправился в свою контору. Лавовый снайпер взялся проводить до дома слегка перебравшего вора, а Беркут предложил услуги провожатого леди Евгении, которая их с радостью приняла.
В конце мая довольно жаркие дни сменялись прохладными вечерами, а те в свою очередь холодными ночами. Днем природа радовала глаз свежей зеленью и яркими красками цветов, а по ночам все замирало, усыпленное ночным холодом. Несколько раз под утро, в самые студеные часы, лужи покрывались тоненькой корочкой льда, которая стаивала под первыми лучами солнца. Вот и в этот вечер с северо-запада дул прохладный ветер. Беркут накинул на плечи своей спутницы теплый плащ, оставшись в одной безрукавке из волчьей шкуры. Руки в миг покрылись гусиной кожей, но телу было тепло. Почти до самых городских ворот шли молча. Потом леди Евгения решилась прервать затянувшееся молчание.
- А этот дракон Леосан оказался весьма приятным при близком рассмотрении.
Волхв улыбнулся и коротко взглянул на фею.
- Да Лео вообще славный парень. Порой слегка резковат, но друг он хороший. Бывает, вспыхивает, как порох, но очень быстро отходит.
- А вы давно знакомы?
- Прилично. Думаю, пару-тройку лет. Я тогда только появился в этих краях. Мы с ним состояли в Гильдии Скриптописцев под началом Кириньяля. Собирались организовать свой проект, но что-то не задалось. Потом он пропал на длительный срок, а вернулся уже в мое отсутствие. Вот так и получилось, что мы не встречались без малого год. За это время он сильно изменился внешне. Лео ведь еще совсем молод по драконьим меркам, так что чуть ли не каждая линька приводит к разительному изменению его внешности. Не удивительно, что я его не сразу узнал.
Девушка рассмеялась.
- А я-то как перепугалась. Влетела в дом такая громадина, схватила вас... а давай уже лучше "на ты"... то есть тебя в охапку и как закричит. Я с перепугу все заклинания, которые знала, перепутала. Это же надо Каменную кожу было наложить.
- Бывает. Я вот однажды по рассеянности, когда макароны варил... э-э-э, ну это такое блюдо из теста... вместо горячей воды бросил их в холодную. Они, естественно, все слиплись. Так и пришлось потом этот комок ножом разрезать.
На развилке основной тракт шел прямо, небольшая тропка вела к старой лачуге чародея, а вторая дорога уходила на почти на восток. Невдалеке виднелся мост, перекинутый через небольшую речушку. Леди Евгения свернула именно к нему.
- Там за рекой дорога идет по краю леса, а сразу за просекой вглубь уходит старая лесная дорога. Если пойти по ней, то скоро мы прейдем прямо к моему домику.
Речка в этом месте равнины шла почти параллельно дороге. Поэтому в месте переправы дорога делала небольшую петлю. Доски моста уныло поскрипывали. Перила с одной стороны подгнили и грозились сбросить в воду неосторожного путника, который решится на них облокотиться. Волхв шел по мосту уверенно. Чутье подсказывало ему, что этот мост хоть и выглядит древним, выдержит еще ни одного пешехода и развалится разве что под какой-нибудь непомерно нагруженной телегой. А вот юная фея ступала на растрескавшиеся доски с видимой опаской. Когда они были на середине моста, девушка бросила взгляд налево и остановилась, пораженная открывшимся зрелищем.
- Постой. Ты только посмотри какая красотища!

Там на западе гор не было и почти до самого горизонта тянулась бескрайнее полотно полей, покрытых ярко-зеленой молодой травой. Речка петлями устремлялась вслед заходящему солнцу и терялась из виду где-то вдалеке. Солнечные лучи отражались от поверхности воды миллиардами бликов. Само солнце было огромным ярко-оранжевым. Оно медленно опускалось. Вот его край коснулся горизонта. Налетел порыв ветра, бескрайнее поле покрылось зелеными волнами, а речка вспыхнула золотом. Картина была действительно неповторимой. Волхв, как и его спутница, зачарованные небывалой красотой, стояли неподвижно в полном молчании, пока последний луч солнца не погас вдали. Фея была еще под впечатлением от увиденного, а Беркут лишь промолвил с глубоким вздохом:
- Да... Давно я не смотрел на закат.
Фея подняла на него задумчивые глаза.
- В моих родных местах закаты совсем другие. В лесу вообще их не видно, а на открытых пространствах солнце скрывается за холмы, поэтому оно еще не такое... даже не знаю как сказать...
Она взяла чародея под руку и они медленным шагом продолжили свой путь. Чтобы прервать затянувшуюся паузу, Беркут сказал:
- Сударыня, вы с таким интересом слушаете историю моих приключений, а о себе так и ничего не рассказываете.
Леди Евгения смутилась.
- Да в моей жизни ничего интересного еще и не было. Приключения все какие-то незначительные. Люди встречались все какие-то обыкновенные. Все как у всех. Да и в самой жизни было больше грустных страниц. Я потеряла родителей когда мне было всего два года. Я ведь их даже не помню. С самого детства меня воспитывал дедушка. Он был лесовиком...
Волхв переспросил:
- В смысле, лешим?
Фея улыбнулась самым краешком губ:
- Да нет... Он, конечно же, был человеком, а не лешим. Лесовиками у нас называют лесных жителей, живущих обособленно от других. Как правило, они занимаются охотой, бортничеством, травами ведают. Вот и мой дедуля был лесовиком. От него я и переняла знание лесных трав, какую когда собирать, как обрабатывать, и для каких целей применять. Дедушка рано утром уходил в лес, а я хлопотала по хозяйству, а вечером, когда он возвращался домой, учил меня всяким премудростям. Вот так вот мы и жили. А когда мне исполнилось семнадцать лет, к нам нагрянул мой троюродный дядька и потребовал, чтобы дедушка выдал меня замуж за сына одного его приятеля. Этот приятель был богатым землевладельцем, да к тому же еще и слыл колдуном. А отпрыск его был премерзостный. Мало того, что рожа у него была, как кабанье рыло, так он еще был придурковатым. Дедушка наотрез отказался. Тогда дядька пригрозил отнять меня силой, а дедушка потребовал, чтобы тот убирался по добру, по здорову. Дядька уехал, а через несколько дней в нашу избушку ворвались лихие люди и крепко избили дедушку. Я тогда спряталась на чердаке, а когда разбойники полезли туда, через слуховое окошко выбралась на крышу, спрыгнула на копну прошлогоднего сена и убежала в лес. Разбойники ушли, но пообещали вернуться. Дедушка долго болел после этого. Через некоторое время дядька прислал нарочного с письмом. В письме говорилось, что крайний срок мне на раздумье до середины осени. И если я не соглашусь выйти замуж за этого уродца, моему любимому дедуленьке будет худо. Я всю ночь проплакала, а потом написала коротенькую записочку дедушке, собрала еды на пару дней, кое-какие вещи и ушла из леса. Долго ли, коротко ли, но я оказалась в ученицах у феи Арвелей и прожила там больше года. Она научила меня основам Магии Света и Магии Природы. Я с радостью училась всему новому и поэтому многое у меня стало получаться очень скоро. Но у феи была еще одна ученица, Акира, ужасно вредная и ленивая. Она безумно завидовала тому, что наставница уделяла мне больше времени. Поэтому она стала устраивать всякие козни. То наябедничает, то перепутает мне ингредиенты зелья, то напакостит что-нибудь, а свалит на меня. Можно бы было обо всем рассказать Арвелей, но я решила, что мне все-таки лучше уйти. Долго скиталась по разным странам и, наконец, оказавшись в этих землях, приняла решение, обосноваться тут. У меня были небольшие накопления, поэтому я смогла купить маленький домик в лесной чаще. Вот такая вот история...

Беркут задумчиво почесал лоб.
- Мда... Незавидная судьба.
Девушка улыбнулась.
- Сейчас ведь все налаживается. У меня замечательный домик с садиком. Я облагородила небольшое озерцо по соседству. Сейчас активно занялась лекарством. Ко мне уже идут луди с окрестных деревень.
- Конкурентка. - Усмехнулся волхв. - Ладно Джекил. Он теперь врач модный, практикует в городе, кого попало не лечит. А тут вы...
- Ты... - Поправила чародея леди Евгения.
- А, ну да... ты появилась.
- Ну я же не виновата...
- Да я же шучу. Здесь народу полно, лекарей не хватает, турниры проходят, на которых благородные сэры и не менее благородные леди время от времени получают травмы. Так что работы хватит на всех. Да и я уже практически отошел от дел. Окунулся с головой в свою любимую алхимию. Скоро цех наберет обороты.
За разговором они не заметили, как оказались у домика феи. Он действительно был маленьким, но казался довольно крепким. Дорожка от забора до крыльца пыла посыпана речным песком, а по краю выложена галькой. Перед домом росли несколько невысоких деревьев, а позади в сгущающихся сумерках едва проглядывал цветник.
- Ну вот мы и пришли. - Фея премило улыбнулась. - Вот такой мой дворец... Ну что ж, время позднее. Я очень благодарна, что ты меня проводил. Это было так мило с твоей стороны.
Она сделала шаг вперед, поднялась на носочки, чмокнула волхва в щеку, на которой уже успела пробиться свежая щетина, и, повернувшись на каблучках, стремительно скрылась за дверью. Беркут так и простоял несколько минут, ошеломленный таким поведением своей спутницы. Задумчиво потер рукой щеку, на которой, казалось, еще чувствовалось тепло губ юной феи. Потом, спохватившись, направился в лес.
Он прикинул, что по прямой тут до его дома всего каких-нибудь полчаса. Так что возвращаться до развилки не было никакого смысла. Ноги легко несли его по мягкому мху, с легкостью оленя преодолевая пни и заторы из валежника. В груди защемило, перед глазами плясали серебристые круги и звезды. Чародея бросало то в жар, то в холод. Хотелось одновременно петь и плакать.
Не сразу Беркут понял, что его занесло куда-то не туда. Он уже давно должен был выйти на заросшую кустами дикой малины дорогу к старой шахте. Редкий сосновый лес сменился густым кустарником, пришлось огибать глубокий и, что самое неприятное, абсолютно незнакомый овраг. А когда под сапогами захлюпало, Беркут окончательно пришел к выводу, что заблудился. Выбрав дерево повыше, он кое-как забрался на макушку. Огни города были далеко на юге, а в паре верст к северу виднелся большой огонь на вершине деревянной вышки. Так вот, куда он забрел - у мельнице Седого Ульмоса. Крюк немалый.
Лишь далеко заполночь волхв добрался до дома...

Несколько месяцев назад в Землях Героев объявился орк по имени Угрхум. Сам факт появления какого-то орка не имел абсолютно никакого значения. Орки многочисленными группами прибывали с каменистых равнин, расположенных в предгорьях далеко на юго-востоке. Здесь они охотно нанимались на всякие работы, не требующие большого ума - пасли скот, работали в угольных шахтах под присмотром гномов, строили дома. Беркут и сам с удовольствием воспользовался услугами оркской бригады при постройке своего нового дома. Они были исполнительными, немногословными, за работу просили вполне по-божески и не предъявляли каких-либо претензий к условиям жилья. Ели из общего котла, а ночевали на сене в наспех сколоченном из досок сарае. Но Угрхум разительно выделялся на фоне общей массы, честно говоря, туповатых орков. Он имел недюжинный талант в инженерном деле. Не даром местные гномы, которые даже к новичкам своей расы относятся весьма скептически, буквально через пару месяцев после прибытия Угрхума в Столицу, предложили ему вступить в их тайную гильдию.
Когда Беркут строил свой новый дом и решил оснастить его кое-какими механизмами, которые помогут наладить будущее производство, Угрхум, прознав про это, проявил к техническим диковинкам, придуманным чародеем, свой величайший интерес. Он стал частым гостем в доме волхва и даже взял руководство над своими соплеменниками, занятыми на строительстве. Больше всего его заинтересовал гидрогенератор, установленный в скале позади дома. Он проводил в узкой штольне, ведущей к нему, по несколько часов в день, разбираясь в устройстве турбины. К немалому удивлению Беркута Угрхум практически сходу вник в азы электрофизики, которые волхв, видя интерес товарища, преподал орку. То, что с большим натягом шло у волхва при обучении в школьные годы, орк освоил за день, а на следующей день уже предложил некоторые усовершенствования конструкции турбины, которые позволили значительно повысить ее производительность.
Поэтому волхв абсолютно не удивился тому, что, услышав настойчивый стук в дверь одним июньским утром, он обнаружил за ней своего зеленокожего друга. Справедливости ради нужно упомянуть, что термин "зеленокожий" здесь не совсем верен. Кожа у орков имеет окраску от серой до буро-коричневой и лишь слегка отливает в зелень. Но в простонародье веками укрепилось за орками имя "зеленокожих". Угрхум был на пол головы ниже Беркута, но в полтора раза шире в плечах. Именно шире в плечах, а не толще. В отличие от многих своих сородичей Угрхум следил за своим телом и ежедневно совершал гимнастические упражнения, которые он перенял во время своего путешествия в Бракаду несколько лет назад. Одевался он, как и большинство его соплеменников, очень просто. Широкие штаны из грубой ткани, повидавшие немало башмаки и потертая кожаная безрукавка поверх вязаной рубахи. Черты лица были вполне характерными для его расы. Лицо широкое, лоб низкий, узкий, глаза глубоко посажены, короткий приплюснутый нос с широкими ноздрями, большой рот с толстыми губами, из которого торчали два нижних клыка. Левую половину лица рассекал, безобразно выпирая и закрывая половину левого глаза, глубокий рубец от сабельного удара. Угрхум не был стар, но за свою жизнь побывал во многих передрягах, которые не преминули оставить седой след на его висках.
Открыв дверь, волхв слегка посторонился, давая войти товарищу, и обиженно проворчал:
- Приятель, я, конечно, все понимаю, но какого черта тебя принесло в такую рань? Я вчера допоздна возился в подвале, налаживая двухсотлитровый реактор, устал как собака, и безумно хотел выспаться. А ты заявился с первыми петухами.
Орк поморщился и бросил грубо:
- К черту сон. Давай быстро одевайся, бери свою дубину и сумку с лекарскими делами. Времени в обрез.
- Да что случилось-то? Объясни толком.
- Что случилось? Война, брат. Ночью неизвестная армия появилась под стенами Столицы и попыталась взять ее штурмом. Ценой больших потерь штурм отбили. Перед самым рассветом была еще одна попытка. Нам бы пришлось туго, если бы не подоспели лорды со своими отрядами. Как только сняли осаду, я рванул сюда. Ведь как назло, сильнейшие маги сейчас далеко от Столицы. У них, видите ли, какой-то слет, проходящий рас в сто лет. За ними послали, но когда еще прибудут. Так что ты и еще с десяток таких же до тех пор - главная магическая защита Земель. Кто, зачем напал, и почему удалась столь внезапная атака, я не знаю.
Ступор, охвативший волхва после такой шокирующей вести, длился несколько секунд и был прерван грубой оплеухой от орка.
- Заснул что ли? Я ему говорю, что стрелой нужно в город лететь, а он сны решил досматривать.
Потирая опухшее ухо, волхв кинулся собирать травы в походный мешок. Туда же отправились две склянки с тонизирующим настоем, связка бинтов, кожаный чехол со скальпелем и связка реек с локоть длиной.

Отработанный воздух со свистом вылетал из перетруженных легких, ноги словно налились свинцом. До столицы было не так уж и далеко, но темп бега, заданный орком, был для чародея слишком высоким. Бежал тот уже из последних сил. Орк же, словно не чувствуя усталости, несся на пару шагов впереди. Дыхание он не сбил и даже умудрялся изредка бросать короткие реплики. Вот и сейчас, завидев между деревьями на опушке флаги на одной из столичных башен, он заявил весело:
- Терпи, пехота. Уже рядышком. Сохраним темп - будем у городских ворот через пять минут. Главное - проскочить открытое пространство.
Но проскочить не удалось. Когда высокий раскидистый дуб, росший на самой опушке леса, остался позади, откуда-то слева последовал грозный оклик. Угрхум даже не обернулся на него, а только активнее замахал руками. Слева и справа завжикали стрелы. Расстояние было приличным, поэтому до бегущих волхва и орка они еле долетали. Одна клюнула Беркута в правое плечо, но, так и не сумев, пробить толстую кожаную подкладку безрукавки, бессильно упала в дорожную пыль. Сзади раздались яростный крик из не менее чем десятка глоток. За беглецами летела целая ватага, размахивающая мечами и топорами на короткой ручке - человек двадцать, причем трое на конях. Вот чтобы сейчас очень пригодилось, так это старый добрый боевой лук, но его волхв захватить не догадался. Зато орк выхватил из-за пояса пистолю, не сбавляя ход, запалил фитиль и, повернувшись на ходу, выстрелил в ближайшего всадника. Тот нелепо вскинул руки и завалился на левую сторону. Нога застряла в стремени, и обезумевший от стремительной скачки конь потащил бездыханное тело прочь от дороги. Орк заскрипел зубами:
- Тысяча чертей! Я так и не успел закончить свой четырехзарядник. А с этим много каши не сваришь.
Приближающаяся городская стена обнажила следы ночного штурма. Местами каменные зубцы были разрушены, левая надвратная башенка лишилась своего навеса. Над ней поднимался черный дымок. На обычно распахнутых настежь, а теперь наглухо закрытых воротах виднелись глубокие вмятины от тарана. Слева от дороги метрах в трехстах догорали останки катапульты. Тем временем расстояние между беглецами и их преследователями неумолимо сокращалось. Угрхум вынул из-за пояса свой боевой молот, а Беркут смирился с мыслью о том, что придется принять неравный бой под стенами города. Шансов на сколь бы то ни было удачный исход практически не было. Чародею ни раз приходилось вступать в бой с противником, многократно превосходящим его по силе и численности. Да и Угрхум, судя по всему, имел немалый опыт подобных схваток. Но после изнурительного бега выстоять против двух десятков вооруженных до зубов головорезов было немыслимо. Но тут на городской стене поднялось несколько фигур, взметнулись вверх длинные боевые луки, запели свою грозную песню тетивы. В несколько мгновений ряды преследователей поредели вполовину. Оставшиеся в живых предпочли бегство верной смерти под стальным ливнем. В стене рядом с воротами открылась крохотная калиточка. Орк с разбега влетел в нее. Застрял, было, во всю ширину своих плеч, но все-таки каким-то чудом протиснулся. А за ним в калитку влетел в конец обессиливший волхв. Чья-то сильная рука не дала упасть, а в тот же момент другая рука вложила толстенный дубовый брус в паз засова калитки.
Несколько минут приходили в себя от стремительного бега, кто-то подал воды. Отдышавшись, орк спросил у начальника караула, где сейчас находится штаб. Тот молча указал на северную башню Магистрата. Орк встал на ноги, помог подняться волхву, и оба быстро, на сколько могли их нести гудевшие ноги, отправились к городской цитадели. Возле таверны было многолюдно, но отнюдь не по обыкновенной причине - на время чрезвычайного положения ее переоборудовали под продовольственную базу. Хмурый трактирщик, распоряжавшийся на крыльце отгрузкой продовольствия, даже не взглянул в их сторону. Справа раздались торопливые шаги. Почти вприпрыжку к ним приближался почтенный Тробирнус. Выглядел он весьма воинственным. На ногах начищенные до зеркального блеска башмаки с медными пряжками, красные шаровары, грудь и торс гнома прикрывала стальная кираса, а голову венчал старомодный шлем с рогами. Гном нес наперевес толстенную палицу с внушительных размеров шипастым шишаком на конце, а за его спиной виднелся острый клюв боевого топора.
- Как же хорошо, сударики вы мои, что я вас встретил. В городе паника. Кто-то распространил слухи, что Магистры бежали, а лорды отказали Столице в помощи войсками. Я уж и не знаю что и делать. А вы, собственно, куда?
- В штаб. Нужно выяснить обстановку. Могу сказать лишь одно - внушительных сил неприятеля в близи стен не видно. Мы нарвались на какую-то банду, но стража стрелами перебила половину из них.
- Ох, раз вы в штаб, я составлю вам компанию. Уж не сочтите за наглость.
Угрхум, который по общему молчаливому согласию принял на себя командование маленьким отрядом, только отмахнулся:
- Какие тут к черту церемонии, папаша. Свой лишний человек под рукой в такой ситуации никогда не помешает. Пошли, други.

Паники, охватившей кварталы ремесленников и простых обывателей, в городской цитадели, за надежными стенами которой были Магистрат, резиденция Верховного Совета Рыцарей Круглого Стола, а также арсенал и башня грифонов, отнесенная к объектам особой важности, так как в случае непредвиденных ситуаций грифоны обеспечивали оперативную связь между отрядами, не было и в помине. Туда-сюда сновали гонцы с донесениями. Прямо напротив ворот был сооружен редут, возле которого расположился отряд тяжелых арбалетчиков. На стенах дежурили алебардщики. Когда друзья подходили к воротам, из них вышел отряд великих эльфов и направился к северным городским воротам. Постовые сперва загородили дорогу, но, узнав уважаемых жителей города, подняли алебарды.
Как и было сказано выше, штаб расположился в северной башне. В зале, где был устроен военный совет, за широким столом, заваленным картами в окружении нескольких незнакомых лиц среди которых были люди, пара эльфов, немолодой огр и лич, сидел Магистр Пул. Этот черный дракон с давних времен занимал второе место в Магистрате после Верховного Магистра Горбика. Если не считать Кириньяля, который с некоторых пор вошел в состав Магистрата, то из всех Магистров именно с Пулом у волхва сложились самые тесные отношения. Немного простоватый, веселый и компанейский черный дракон нередко принимал участие в пирушках, проходивших в таверне, и турнирах, где имел немалый успех.
Военный совет, судя по тому, что собравшиеся встали со своих мест и направились к выходу, подошел к концу. Лишь лич задержался возле стола Магистра, получил последние указания, коротко кивнул и, не даже не взглянув, на вошедших, удалился. Пул поднял взгляд на друзей. В его голосе сквозила безумная усталость:
- А... Это вы. Проходите, уважаемые. Вы очень кстати. Надежных рук катастрофически не хватает.
Угрхум, положив молот на стол, коротко спросил:
- Каково положение дел?
Черный дракон тяжело вздохнул и ответил:
- Ситуация весьма тревожная. Тебе известно, что ночью Столица выдержала штурм. Неприятелю удалось незамеченным пробраться почти к самым стенам. Каким-то чудом его удалось вовремя обнаружить. По тревоге подняли гарнизон. Если бы не счастливый случай и непревзойденная отвага гвардии, половина которой полегла в бою, сейчас бы здесь были обгорелые руины. Штурм удалось отбить. Пока враг брал короткую передышку, мы ударили в набат и успели собрать жителей. Все, кто могли держать оружие в руках, поднялись на городские стены. Второй штурм отражали уже всем миром. С рассветом пришла помощь. Хвала богам, что Сумрадель не слишком далеко. Кириньяль привел с собой полсотни всадников и четыреста латников. Мы сделали удачную вылазку и зажали противника в клещи. Враг позорно бежал, но по моим сведениям многие из мерзавцев укрылись в ближайших лесах...
Орк кивнул:
- На один отряд мы с чародеем нарвались по дороге сюда, но смогли укрыться под защитой городских стен.
- Основные силы врага были сосредоточены на юге, западе и северо-западе от города. После короткого совета было решено, что Горбик во главе одного отряда отправится на юг, Кириньяль во главе другого - на запад. Нужно отбросить противника как можно дальше от города, пока не подоспеет подкрепление. Лорды спешно собирают ополчение. Да-да, слухи об их отказе в помощи - липа. Я уже распорядился арестовывать тех, кто распространяет упаднический дух в городе. Король Амун прислал голубя с сообщением, что собрал свою армию и будет у нас к концу дня. Завтра подойдут основные боевые силы эльфов. Кочевые племена обещали прислать три сотни своих мюридов. Есть неплохой шанс, что через пару дней придет отряд титанов под предводительством Коашена. В общем, как говорил один летописец, нам бы день простоять, да ночь продержаться.

Волхв задумчиво потер подбородок.
- Как у противника с магами.
- Сильных поблизости не осталось, но во время ночного штурма мы выделили, по крайней мере, четверых, которые могли бы потягаться с нами. Но все равно наличие пары-тройки спецов с тугими молниями в арсенале на городских стенах лишним не будет. Так что и для тебя работенка найдется, хотя знаю, что ты и в рукопашке многим фору дашь.
Тробирнус поправил съехавший набок шлем, вытянулся по стойке смирно и браво гаркнул:
- Приказывайте, Магистр. Где наш участок обороны?
Дракон еле заметно усмехнулся.
- Западные ворота пострадали серьезнее всего, одна из башен полностью разрушена. Брешь в стене - хоть на телеге въезжай. Охраны осталось мало, да и та измотана ночным сражением. Возьмите на себя охрану этого участка.
Орк переступил с ноги на ногу.
- Пожалуй, втроем туговато будет. Нет никого в подмогу?
Пул задумался.
- Людей в обрез. Половину пришлось отправить в разъезды, чтобы штурм, если он будет, не стал неожиданным. За полчаса до вас прибыл небольшой отряд гремлинов. Могу выделить разве что их...
Угрхум поморщился.
- Хреновые вояки, но зато у них есть фузеи. При грамотной расстановке сил, авось, отобьемся, если что...
Дракон остановил направившегося к двери орка.
- Да... А ты, когда вас сменят, найди шефа-командора города. Он даст людей, возглавишь работы по восстановлению городских укреплений.

Ситуация на отведенном участке, как и говорил Пул, была из рук вон плохой. Левая башня была разрушена. Обгорелые останки ее возвышались над землей всего на какие-нибудь три метра. Зато правая башня практически не пострадала, не хватало только одного из зубцов на крыше. Ворота каким-то чудом уцелели, но зато справа в стене была широкая брешь.
Угрхум с видом стрелянного во многих битвах военачальника поставленным голосом отдавал указания отделенным в его распоряжение гремлинам. За полчаса из валявшихся на земле блоков, они сложили в два ряда сложили стену высотой около метра, за которой орк поместил десяток стрелков с фузеями. Еще четверых гремлинов он загнал на стену по обе стороны от бреши, оставшихся пятерых гремлинов загнал на первый поверх башни. Там в стенах располагались узкие бойницы, через которые удобно было вести стрельбу по нападающим. А троим друзьям по плану Угрхума предстояло расположиться на крыше башни. Гном взмолился:
- Разрешите мне остаться в низу и грудью встретить врага. Я уже столько лет не чувствовал священного опьянения боя.
Орк окинул немолодого гнома скептическим взглядом и резко отказал:
- Нефиг. Полезешь с нами. Что значит, что я там буду делать?.. Что буду делать?.. А! Во! Я буду руководить обороной, чародей шмалять по врагу молниями и файерболами, а ты будешь охранять вот лично его. - Орк ткнул пальцем в грудь Беркута. - А то не дай бог нам чародея прибьют. Что тогда делать будем?
Когда взобрались на крышу, Угрхум окинул окрестности внимательным взглядом, убедился в том, что неприятеля не видно, уселся и запалил свою маленькую трубочку. Гном выудил из мешочка трех холодных жареных цыплят, каравай хлеба, бутылку кислого козьего молока и предложил товарищам по оружию подкрепиться. Волхв и орк, в животах которых со вчерашнего дня не было ни крошки, охотно согласились.
Когда была обглодана последняя кость (а орк слопал своего цыпленка целиком, перемалывая косточки мощными зубами) и допита последняя капля молока, Тробирнус вежливо попросил:
- Почтенный чародей, не будете ли вы так любезны рассказать продолжение своих приключений, чтобы скоротать время в ожидании возможного штурма. Я вот даже бумажки прихватил на этот случай.
Он вытащил из мешка стопку писчей бумаги и перо, отцепил от ремня маленький футляр с чернильницей.
- Да не вижу, в принципе, никаких причин, чтобы вам отказать, почтенный гном. Разве что, кроме вас двоих никто мой рассказ больше не услышит.
- Так я же все подробно запишу и потом, когда все уляжется, передам остальным.
- Ну, раз так, то начнем...

Новый мир встретил чародея приветливыми солнечными лучами. Теплый, чуть суховатый ветер донес многоголосый запах степных трав. Врата были искусно вырублены в невысокой скале, одиноким клыком выпиравшей из земли посередь бескрайней степи, тянувшейся к самому горизонту. Лишь далеко на северо-западе виднелись смутные очертания двух горных вершин. По ту сторону врата охраняли шесть рогатых демонов и два минотавра-исполина. Но настроение в лагере было, мягко говоря, не боевое. Один из демонов спал в тени невысокого кустика, четверо сидели вокруг костерка и вели негромкую беседу, еще один булыжником точил лезвие своего топора. Один минотавр, скинув доспех, выполнял какие-то гимнастические упражнения. Мокрая от пота кожа, покрытая редкой темно-рыжей шерстью, блестела на солнце. Второй минотавр сидел на пыльном камне и наигрывал незамысловатую мелодию на свирели.
Оркутор, предводитель демонов, который встречал чародея в тоннеле (третий минотавр, которого звали Хрум, остался сторожить проход по ту сторону высоких створок), предложил ему присоединиться к своим подчиненным, передохнуть и поесть. Провожатых от Сокрытого ожидали через пару часов. На вопрос Беркута, что за провожающие, Оркутор ухмыльнулся и буркнул:
- Сам увидишь.
От дурно пахнущей похлебки, предложенной одним из демонов, волхв вежливо отказался, сославшись на проблемы с желудком. Зато с удовольствием поел жареного на вертеле мяса, по вкусу отдаленно напоминающего баранину. Мясо было обильно посыпано жгучими пряностями, поэтому волхв не удивился, внезапно почувствовав сильную жажду. Ему предложили бурдюк из козьей шкуры. Вода была далеко уже несвежая, при том еще и теплая, но выбирать не приходилось...
Время тянулось медленно. На чародея никто не обращал внимания. Пленником он, судя по всему, не был. Но попытка бегства в любом случае выглядела глупо. Куда, а главное, зачем бежать? Самый короткий путь к цели путешествия - дождаться своих провожатых. Волхв огляделся и еле слышно прошептал одно за другим несколько заклинаний. Подул ветерок, на секунду подняв песок у ног Беркута, веточка лежащая рядом, на секунду вспыхнула, тут же покрылась ледяной коркой, которая мгновенно растаяла под солнечными лучами. Никто не вскочил на ноги, не схватился за оружие, да и вообще никто ничего не заметил. Беркут был удовлетворен. Как он и предполагал, перейдя в другой мир и выйдя из-под действия Сферы Запрещения, он вновь обрел магическую силу. Но пока не стоило как-либо показывать себя.
Один из демонов поднялся с земли, приложил руку козырьком к широкому лбу.
- Скачут. Хм... Раньше времени и не стой стороны.
Далеко на западе показалось облачко поднятой с земли пыли. Другой демон, нехотя поднимаясь, сказал:
- Со стороны реки идут. Наверное, опять русло обмелело, вот и решили срезать путь, перешли вброд. Потому и раньше. Нужно встретить дорогих гостей, как следует - как никак мы гвардейцы Великого Эллисара.
Демоны встали с земли, оправили амуницию, взяли оружие в руки. У четверых были превосходные дальнобойные луки, собранные из костяных пластин, двое был вооружены массивными топорами и небольшими круглыми щитами. Оркутор, вооруженный бердышом, украшенным затейливым узором, провел беглый осмотр вверенных ему сил, построил их в два ряда - ряд лучников сзади и двух демонов с топорами перед ними. Минотавр, игравший на свирели, спрятал ее за пазуху, поднялся с камня и взял в руки гигантскую обоюдоострую секиру. Второй минотавр накинул на плечи легкий панцирь и достал из травы цельнолитой молот с длинной рукоятью.
Облако пыли быстро приближалось, увеличивалось в размерах. Внезапно один из лучников подался вперед, замер на мгновение, его рука быстро цапнула черную стрелу из тулы за спиной. Но натянуть тетиву он не успел. В воздухе пронеслась стрела и расцвела белым цветком хвостового оперения в левой глазнице демона. Тот рухнул как срубленное дерево. Мелькнули еще четыре стрелы. Две вонзились в щит рядом стоящего бойца, а две другие пробили ему грудь и левое плечо. Изо рта демона хлынула кровь, хрипя, он медленно осел на землю. Демоны оцепенели на миг, потом трое оставшихся в живых лучника подняли костяные луки и выпустили стрелы по направлению к приближающемуся облаку. Оркутор подхватил с земли щит убитого демона и вместе со вторым демоном с топором встал на защиту лучников. Мимо обалдевшего волхва с ревом пронесся минотавр, бешено вращая секирой над рогатой головой. Из облака на встречу ему вырвался черный шар и ударил минотавра в грудь, отбросив назад на несколько шагов. С земли минотавр больше не поднялся.

Нападавшие оказались всадниками. Все, кроме одного были невысоки и смуглокожи, вооружены луками и кривыми мечами. Один из всадников выделялся богатырской фигурой. Он превосходно держался в седле, управляя конем одними ногами. В правой руке он держал длинное копье, а в левой шипастую палицу. Крепкий жилистый парень, скакавший впереди, не глядя, кинул лук в чехол, прикрепленный к седлу и, выхватив из-за пояса меч, пришпорил коня. Он, словно разъяренный вепрь, врубился в ряды защищающихся, расколол надвое щит демона с топором и располосовал пополам одного из лучников. Один из оставшихся лучников, отскочив в сторону, натянул тетиву, целясь в голову храбрецу.
Волхв, повинуясь необъяснимому порыву, метнулся вперед и ударил посохом по руке демона. Стрела ушла в небесную высь. Демон же отбросил бесполезный лук, выхватил из ножен кинжал и с яростным криком бросился на чародея. Атака была столь стремительной, что Беркуту ничего не оставалось, как только выставить перед собой посох. Острие посоха уперлось в стальные пластины на панцире лучника. По чародей сделал шаг назад, спотыкнулся о тело убитого первыми стрелами демона и осел на одно колено. Набалдашник посоха уперся в землю, а демон кубарем покатился по земле. Спустя секунду он снова был на ногах и снова, размахивая кинжалом, ринулся в атаку. Но к этой атаке чародей уже был готов. Ловко перехватил руку с кинжалом, резко дернул демона на себя, слегка отступил в сторону и локтем превратил клыкастую морду демона в кровавое месиво, вложив в заученный удар всю силу.
Тем временем под ударами нападавших пал второй демон с топором, обливаясь кровью, рухнул на землю последний из лучник. Оркутор отступал, с превеликим трудом парируя ловкие удары, которые градом сыпались на него со стороны спешившегося воина в красной повязке на голове, смотревшегося самым молодым среди остальных. Воин лихо орудовал кривым мечом и длинным ножом, нанося удары, то слева, то справа. Левая рука Оркутора сжимала уже лишь жалкие ошметки от щита. Перерубленная пополам рукоять превратила бердыш в топор. Атакующий воин сделал обманный выпад влево, затем вправо, а после этого неожиданно прыгнул обеими ногами вперед и поверг демона наземь. Стремительный прыжок и воин уже над распростертым Оркутором. Взмах левой руки и нож по самую рукоять входит по самую рукоять в незащищенное горло демона, а правая мечом отбивает последний взмах остатка бердыша.
Против единственного оставшегося в живых минотавра бился светлокожий гигант и воин, первым бросившийся в атаку. Минотавр не подпускал их на расстояние удара, отмахиваясь молотом. Он сделал отчаянный прыжок влево, ударом кулака сбил с лошади смуглого воина и поднял для сокрушающего удара свой исполинский молот. Светлокожий гигант, в пылу боя потерявший палицу, был практически беззащитен перед ним. Перекинуть длинное копье на левую сторону он явно не успевал. Чародей подхватил с земли демонский топор и практически без замаха метнул его в минотавра. Метился он зверюке в спину, чуть пониже левой лопатки, но топор не был сбалансирован и, на миг превратившись в сверкающий диск, перерубил в колене левую ногу минотавра. Тот с жалобным мычанием повалился на землю, а светлокожий гигант вогнал ему в грудь свое копье.
Короткий бой был окончен. Нападавших оказалось шестеро, все они были в коротких кожаных юбках и легких доспехах, обуты в высокие сапоги из мягкой кожи. Светлокожий богатырь спешился, упершись левой ногой в труп убитого им минотавра, ни без труда освободил свое копье, застрявшее в пробитом железном панцире. Он бросил короткий взгляд в сторону волхва и, не говоря ни слова, метнул в него копье. Бросок был столь мощным, что Беркут успел заметить лишь смазанные очертания летящего в его сторону снаряда, и никакое чудо не могло его спасти от гибели. Но, копье пронеслось буквально на волосок от головы чародея. Позади него раздался громкий чавкающий звук, после него раздался громогласный рев. Волхв в страхе обернулся и увидел падающего прямо на него Хрума с занесенным для удара топором. В его груди торчало копье, пущенное рукой светлокожего гиганта. Древко копья вошло в землю. Раздался треск разрываемой плоти, а затем скрежет металла о металл - острие копья, пронзив тело минотавра насквозь, уперлось в стальные пластины доспеха. Волхв стремительно откатился в сторону. Сзади от падения массивного тела чуть вздрогнула земля.
Жилистый воин, выбитый из седла минотавром, лишь слегка оцарапал плечо о камень. Он вскочил на коня и подъехал к отряхивавшему плащ волхву.
- Меня зовут Давид. Ты отважно сражался и помог нам. Вижу, ты был пленником. Нужно срочно уезжать прочь. Атхари на своих жутких фураши будут здесь с минуты на минуту. Мы не рассчитывали на тебя, так что сядешь позади Баруха.
В волхву подъехал другой всадник, слегка свесился на бок, протянул руку, помогая взобраться в седло. Всадники рванули с места и понеслись в том же направлении, откуда и приехали.

Воин в красной повязке при ближайшем рассмотрении, к великому удивлению волхва, оказался девушкой. Со слов Баруха звали её Пэрах, и она была невестой Зогора, стройного парня с тонкими чертами лица, который, как заметил Беркут, в бой с охраной Врат не вступал. Чародейское чутьё угадало в нём колдуна, причём немалой силы. Цвета магической ауры Зорога, в которых преобладали цвета Магии Хаоса и Магии Смерти, обеспокоили волхва. На всякий случай он прикрылся магическим щитом. Молодой колдун, видимо, почувствовал это, бросил в сторону Беркута короткий цепкий взгляд, усмехнулся уголками губ. Давид, скакавший последним в отряде, уже несколько раз оглядывался назад. В его глазах волхв заметил тревогу. Пересиливая свист встречного ветра, он крикнул воину:
- Не отстают?
- Тоже заметил? Не только не отстают, но и приближаются. Пока медленно, идут по нашему следу, а как фураши заметят нас, догонят в два счёта.
- А что за фураши?
Лицо воина дрогнуло.
- Увидишь... Я когда первый раз встретился с фураши, потом много лун видел их по ночам в кошмарах.
Спустя несколько минут уже все видели медленно растущее облачко пыли у самого горизонта, и что есть силы понукали коней. Те летели быстрее ветра, глаза шальные, пена клочьями слетала с изрезанных поводьями губ. Но расстояние между беглецами и их преследователями неумолимо сокращалось. Порыв ветра донёс до маленького отряда звук жуткого воя. Давид в который раз обернулся, произнёс что-то на языке, которого волхв не понимал, видимо, ругательство.
- Они заметили нас! Зогор, приготовься.
Парень бросил через плечо низким слегка сипловатым голосом:
- Давид, ты же знаешь...
- Знаю. Но это хоть что-то...
Когда за спиной раздались гортанные крики, волхв обернулся. Но был готов ко многому, но то, что было позади, заставило его сердце замереть, омертвевшие пальцы чуть не выпустили посох. Метрах в ста пятидесяти позади, едва касаясь земли, мчались четыре гигантских гиены. Каждая была величиной со взрослую горгону. Жуткие пасти открывали два ряда длинных и очень острых зубов. Мощные челюсти не оставили бы никакого шанса и боевому медведю. Даже, пожалуй, дракон не мог бы чувствовать себя уверенно в бою с подобной тварью. За загривке каждого зверя угадывались очертания низкорослого всадника. Разглядеть их получше мешала тряска.
Так вот, что за тварь так лихо расправилась с исполином Нижоком в мире, который чародей Беркут покинул недавно. Но каким непостижимым образом она в нём оказалась?
Конь Шауля, последнего из шестерых всадников бежал из последних сил и того и гляди мог пасть. Скорость его всё падала и падала. Он уже на три-четыре корпуса отставал от коня Давида, который прикрывал отступление. А жуткие пасти фураши были совсем рядом. Вот одна из тварей рванула вперёд, гигантские челюсти сомкнулись на крупе измученного коня, разорвав его пополам. Умирающее животное жалобно заржало, Шауль с жутким воплем слетел на дорогу, его тут же накрыло облако пыли, поднятое гиенами. Давид что-то крикнул своим товарищам и обнажил свой длинный меч. Алона, светлокожий гигант, сорвал с седельного крюка свой исполинский молот.
Что-то вжикнуло рядом с плечом волхва, Барух качнулся вперед, завалился на бок и упал на землю. Беркут успел заметить в на его спине глубокую рану с обугленными краями. Он обернулся. Один из карликов сжимал в руке короткий жезл. С его навиршия один за другим сорвались два тугих огненных шарика. От одного из шаров волхву удалось увернуться, второй принял на себя магический щит. Волшебная броня не допустила чужую магию до своего хозяина, но была существенно ослаблена. Зогор, скакавший впереди всех, резко осадил коня, повернулся в седле из его горла полились гортанные звуки. Из растопыренных ладоней колдуна выплеснулись две злые чёрные молнии. На полпути между ним и гиенами они слились в одну и ударили в землю прямо перед гиеной, на которой сидел карлик с жезлом. Сам удар магии не причинил монстру никакого вреда. Но на дороге образовалась приличная рытвина. Гиена спотыкнулась и закувыркалась через голову. Это дало беглецам небольшую передышку, так как зверюга перегородила путь остальным тварям.

Беркут закинул посох в специальную петлю на плаще за спиной. При таком раскладе лучше иметь две свободные руки, чем одну. Справа раздался отчаянный крик. Конь Пэрах пал, не выдержав бешеного темпа. Натренированное тело девушки успело сгруппироваться, она упала в дорожную пыль, лишь ссадив ладони. Давид дёрнул поводья. Его конь захрипел, дико вращая глазами, встал на дыбы. Сильной руке секунды хватило чтобы смирить его. Давид с обнажённым мечом встал между лежащей на земле девушкой и приближающимися гиенами.
Взгляд волхва упал на изгиб лука, висевшего в чехле справа от седла. Рядом была тула с белыми бутонами шести стрел. Руки действовали молниеносно. Одна за другой три стрелы ушли по направлению к наезднику ближайшей гиены. Те времена, когда Беркут с трудом попадал в цель за десять шагов, давно были в прошлом. Сейчас натренированные рука и меткий глаз практически не оставляли шансов врагу, но на этот раз все три стрелы каким-то непостижимым образом прошли мимо цели. Волхв чертыхнулся и выпустил три оставшиеся стрелы по гиене. Одна скользнула по жесткой щетине на морде зверя и ушла в небеса, остальные достигли цели. Первая впилась в морду прямо под левым глазом, а вторая угодила прямёхонько в сам глаз. Зверь взвыл от боли, рванул в сторону, унося прочь карлика, который с трудом держался на спине обезумевшей твари, цепляясь за длинную шерсть обеими руками.
Две оставшиеся гиены рванули к Давиду. Воин ткнул в морду ближней острием меча. Зверь отпрыгнул в сторону. Тут же его накрыли чёрная молния колдуна и ледяная стрела чародея. Оба заклинания не нанесли монстру никакого вреда. Беркут вторично метнул в гиену ледяную стрелу, многократно усилив ее за счёт сил своего посоха. Шерсть на морде зверя покрылась инеем, и только... Зато забеспокоился наездник на его загривке. Он что-то крикнул напарнику и, развернув своего зверя, помчался прочь. Но вторая гиена и не думала слушать понукания своего хозяина. Она метнулась вперед, ударом массивного лба сбив Давида с ног. Тем временем Пэрах пришла в себя. Она увидела грозящую ей опасность и попыталась отползти назад. Ноги её не слушались. Гигантская гиена, оскалив два ряда ужасных клыков, нависла над девушкой. С бешеным рёвом Алона прыгнул с коня на монстра. Длинные руки с трудом захватили в кольцо толстую шею. Наверху заверещал карлик, потащил из-за пояса жезл. Гиена рыкнула и замотала головой. Ноги белокожего гиганта оторвались от земли, его мотало в воздухе, как пушинку. Карлик на спине зверя потерял равновесие и скатился на землю. Он побежал было на четвереньках к обронённому жезлу, но тут его настиг оправившийся от удара Давид и коротким ударом располовинил кривоногое тело. Алоне наконец-таки удалось найти точку опоры. Он дико взревел, мышцы на руках неимоверно взбухли. Гиена хрипела, сопротивлялась с трудом. Лапы неуверенно переступали по земле. Из последних сил богатырь стал давить шею зверя, все крепче сжимая кольцо рук. Из пасти зверя хлынула кровь. В последнем усилии, гиена дёрнулась в сторону, левая передняя лапа подвернулась, и огромная туша с вцепившемся в нее мёртвой хваткой человеком, рухнула на землю. Лапы ещё конвульсивно подгребали под себя пыль, но зверь уже был мёртв.
Сзади с тихим стоном упал из седла Зогор. Несмотря на большой магический потенциал, отмеченный в нем волхвом, парень был ещё слишком неопытен, не рассчитал своих сил и теперь был изнемождён. На земле тихо всхлипывала Пэрах. Не смотря на всю отвагу девушки, её нервы не выдержали столь тесного общения с ужасными фураши. С туши убитой гиены тяжело поднялся Алона. Дыхание с хрипом вырывалось из его могучей груди. От бешеного перенапряжения лопнул сосуд в правом глазу, окрасив белок в багровый цвет. Покачиваясь, он подошёл к своему коню, подобрал молот с земли и кое-как забрался в седло. Давид подошёл к плачущей девушке.
- Ну, будет... Всё уже позади.
Всхлипывая, Пэрах с трудом проговорила:
- Баруха и Шауля больше нет. Нужно вернуться и найти их тела.
Давид твёрдо возразил:
- Нет. Нужно возвращаться.
- Но как же они без погребения?
- Им уже ничем не поможешь. А ведь двое или трое атхари ушли живыми. Второй схватки нам не выдержать. Нужно как можно скорее возвращаться в селение.
Он повернул голову к волхву.
- Чужеземец, ты снова помог нам, благодарю тебя. Тебе придется позаботиться о Пэрах, её конь пал. А я послежу в пути за Зогором, он потерял слишком много сил в бою и вряд ли сможет сам держаться в седле.
Волхв коротко кивнул. Давид помог девушке подняться и посадил её на коня впереди Беркута. Потом предводитель отряда усадил в седло ослабевшего Зогора, привязав его ноги для верно по бокам коня. Понесший потери отряд снова тронулся в путь. Впереди на своем богатырском коне скакал Алона, за ним чародей и Пэрах, сзади Давид, державший в левой руке повод коня Зогора.

Сэр Berkut, прошу прощения, что прерываю ваше повествование - просто не могла сдержать восхищения. Написать столь масштабную эпопею, да так, чтобы ее было интересно читать - это нужен недюжинный талант. Браво!

Благодарю Вас, сударыня. Мне очень лестно, что моё скромно творчество кто-то оценил. Постараюсь не пропадать на столь длительный срок и почаще радовать Вас продолжениями истории.

Когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом, впереди показались огни деревни. Десятка три хижин, крытых тростником, окружало кольцо заострённых кольев, воткнуты в землю тупым концом. Судя по толщине и по тому, что они не образовывали сплошного частокола, предназначались они в первую очередь для защиты от крупного зверья. К удивлению чародея внешнюю охранную линию сторожили только двое, причем один из стражей самым беспардонным образом дрых, подложив под голову свёрнутый плащ. Давид объяснил, что в деревню практически никто не может проникнуть, так как вокруг неё кольцо охранных заклинаний их верховного шамана, которого зовут Неишанахом. Он очень силён в магии, потому деревню окружают только толстые острые колья, которые не дают пройти тхоя - гигантам, похожим на тупомордых коней. Они миролюбивые травоядные зверюги, большую часть года кочующие на севере, лишь на время гона приходящие в эти края. Они не боятся людей и не ведут себя агрессивно, но в росте они превосходят самую высокую из восточных башен, потому могут в темноте растоптать людей и поломать жилища. Кожа на их длинных стройных ногах довольно нежная, поэтому лучшая защита от стада тхоа, на которых почему-то не действовала магия Неишанаха, это кольцо толстых острых брёвен вокруг селения.
Путники подъехали к единственному двухэтажному зданию в деревне, крыша которого была покрыта выделанными шкурами каких-то животных. Их встречало несколько человек, среди которых выделялся крепкий высокий мужчина, которому на вид можно было дать лет сорок пять - пятьдесят. Как заметил Беркут, только он среди собравшихся был вооружён, на боку в ременной петле висел короткий широкий меч. Он еле слышно перебросился несколькими словами с Давидом, жестом приказал своим подручным помочь раненому Зогору, только после этого он подошёл к спешившемуся волхву.
- Моё имя Шаамуль. - сказал он. - Я военный вождь племени. После смерти Наатиха и до тех пор, пока совет не выберет нового, я также выполняю обязанности верховного вождя племени. Рад приветствовать тебя. Три дня назад Неишанах сообщил мне, что стражи Врат должны будут передать атхари важного пленника, и сказал, что, во что бы то ни стало мы должны этого пленника отбить. Я призвал самых отважных и вечером второго дня они отправились в путь. Давид рассказал мне, что ты проявил себя в схватке с атхари и их свирепыми монстрами фураши. День выдался тяжёлый, я распорядился, чтобы тебе отвели место под ночлег и накормили.
Завтра утром ты будешь говорить с Неишанахом.
Волхв исподлобья взглянул на вождя:
- Можно только один вопрос?
- Можно. Я отвечу на него, если смогу.
- Я ваш пленник?
- Нет. По крайней мере, до твоего разговора с нашим старшим шаманом. Как он решит, так и будет.
Безмолвный сухопарый мужчина провёл Беркута к одной из хижин. Спустя несколько минут он же принёс несколько лепёшек и бурдюк с козьим молоком. Утолив голод и жажду, волхв счёл, что сон - лучшее средство от гложущей неизвестности, улёгся на расстеленные на полу циновки и скоро заснул.

Над полуразрушенным городом неслась походная песнь эльфов. Она была необычайно красива. Изначального языка эльфов, кроме них самих, почти никто не понимал, но это и не нужно было. Чудесные звуки разносились по улицам, отражаясь от стен домов. Песня завораживала, но в тоже время было в ней что-то, что заставляло мышцы рук непроизвольно напрячься, по спине пробегал неприятный холодок. Отряд лесных снайперов шёл к воротам. Высокие стройные, закутанные в тёмно-зелёные одежды, фигуры шли в ногу, но в тоже время практически бесшумно.
День прошёл в тревожном ожидании новых нападений ночного противника, несколько раз вдали появлялись конные отряды, подъезжали на расстояние полёта стрелы к стенам и сразу же уносились галопом обратно. И уставшие за день гремлины, и их старшие товарищи по оружию были рады смене. Командир эльфов подал Угрхуму, в котором он признал старшего, бумагу от Магистра Пула, который на время отсутствия Горбика исполнял обязанности Верховного, удостоверяющую его полномочия. На словах эльф передал, что гремлинам надлежит вернуться в казармы, а остальные могут отправляться на заслуженный отдых. Напоследок он обмолвился, что через пару часов ожидается прибытие отрядов горных баронов. Тогда можно будет вздохнуть свободно. Рассеянные по окрестностям отряды противника обязательно будут уничтожены.
Тробирнус, обрадовавшись, собрал в мешок остатки трапезы и заявил, что направляется прямиком в таверну. Угрхум взрыкнул одобряюще и предложил "конкретно напиться, аж до поросячьего визга", а то "вся эта суета столько нервов отнимает". Волхву почему-то в таверну идти не хотелось. Орк стал его уговаривать:
- Ну же, приятель. Знаю я, что ты трезвенник и язвенник. Ну, ладно, не язвенник, так уж точно трезвенник. Пойдём, хоть поешь по-человечески. Я вот лично собираюсь половину быка слопать, а может быть и больше - половину быка и ещё пару бычьих ушей. Пойдём, время-то позднее, скоротаем за трапезой часок-другой.
Волхв ответил рассеяно:
- Да что-то не тянет меня. Ощущение, что забыл я что-то. Сам ума не приложу, что... Ты правильно сказал, что время позднее...
И тут его осенило:
- Балда! Какой же я балда! Округа ведь наводнена всякой мразью, а леди Евгения там совсем одна в своём домике, такая беззащитная...
Тробирнус хотел было что-то сказать, но лишь уставился в спину убегающего чародея.

Самые дикие картины мелькали перед мысленным взором летящего стрелой по дороге волхва. Сердце заходилось, справа в боку кололо острым ножом, сорванное дыхание с хрипом исторгалось из обожженных лёгких. Сзади раздался дробный стук копыт. Плевать на то, кто это. Свой ли, чужой... Ведь там... там... там самое светлое, самое дорогое существо на свете. Внезапно могучая рука схватила волхва за шиворот, больно придавив волосы возле шеи. Ноги Беркута оторвались от земли, и спустя мгновение он оказался в седле позади одетого в походные латы орка. Слегка повернув голову, тот прорычал:
- Рванул-то, рванул, аки заяц ушастый. Мозгов-то, поди, совсем не осталось. На лошади-то быстрее. Думал послать тебя ко всем чертям и благополучно упиться в стельку в таверне, да этот твой зануда-гном разохался. Ну дык я кольчужку нацепил, спешил одного там... (Не... он не был против - люди без сознания, как правило, никогда не возражают) и за тобой. Скачу, вижу, впереди мелькают пятки из-под рясы (ну ни рясы, а плаща - какая хрен разница), думаю - он!
- Спасибо, дружище. - просипел обезвоженным горлом волхв.
Пыль, поднятая копытами коня, густой пеленой застилала удаляющийся город. Мост остался где-то слева, речку в два прыжка преодолели вброд. Лес стенами встал по обе стороны от петлявшей в чащи дороги. Копыта глухо стучали по земле. На высокой старой берёзе затараторила потревоженная сорока. Как помнил волхв, до домика феи оставалось рукой подать, но тут орк резко осадил коня, бесшумно соскользнул на землю и сделал волхву знак не шуметь. Когда Беркут слез с коня, Угрхум приблизил свои толстые губы почти к самому уху чародея и, обдавая его запахом колбасы и чеснока, прошептал:
- Там впереди люди, человек пять, может быть, больше. И мне это не нравится. Усёк, о чем я?
Сердце чародея ледяной рукой сковал страх, он сглотнул слюну и коротко кивнул. Угрхум сделал ему знак следовать за собой и нырнул в кусты. Несмотря на массивную фигуру, двигался он абсолютно бесшумно. Как умелый охотник, скользил между высохших веточек, которые в самый неподходящий момент могут хрустнуть, и выдать тебя врагам, осторожно убирал свисавшие на пути ветви, не повреждая даже листочка. Впереди раздались приглушённые голоса. Орк опустился на землю и пополз змеёй между деревьями.
Говорили трое.
- Нек, какого чёрта мы тут сидим? - раздражённо бурчал первый. - Ночью без нас на город шли. Сейчас вместо того, чтобы добить их, разбрелись по лесам и сидим тут. Я настоящего дела хочу.
- Завали помойку, Кройт. - резко приказал второй. - Как велел капитан, так и будет. Как окончательно стемнеет, двинемся по этой дороге вглубь. На развилке повернём на восток. К утру будем по другую сторону города, там соединимся с нашими.
- А какого дьявола такую петлю делать? - осведомился третий.
- Там, наверху виднее. - ответил Нек. - Мы лишь солдаты, а мозгами шевелить положено генералам.
Беркут прекрасно помнил, что там, всего через каких-нибудь метров двести-триста за поворотом дорога выходит на большую поляну, у края которой стоит аккуратненький домик леди Евгении. И от слов главаря его мышцы напряглись до невозможности. Он поймал взгляд Угрхума, кивнул в ответ и рванул вперёд.
Бандитов было шестеро. Пятеро сидели у небольшого костерка, разведённого в яме, а о ноги шестого как раз и споткнулся выскочивший из кустов волхв. Он рухнул на землю, но мгновенно вскочил на ноги. Бандит, о ноги которого он запнулся, тоже уже был на ногах и выхватил длинный нож из-за пояса. Беркут молниеносным выпадом отвёл удар посохом. Пальцы его левой руки сомкнулись на шее бандита, зловеще хрустнули переламываемые шейные позвонки. Обмякшее тело упало к ногам чародея. Но тут на волосок от лица Беркута просвистело лезвие короткого топора - это ещё один из бандитов бросился на него. Стремительным движением волхв увернулся от одного удара, второго, третьего. Рывком ушёл влево, коротко ткнул посохом вперёд, попав в живот противнику, и тут же подсёк его по ногам. Бандит опрокинулся навзничь. Беркут что есть силы вогнал окованный сталью тонкий конец посоха бандиту в грудь. Изо рта бандита тугими струями полилась кровь, он задёргался и затих спустя несколько секунд. Беркут вырвал окровавленный посох из груди поверженного противника и стремительно повернулся лицом к новой опасности. Но... Угрхум стоял с самым невозмутимым видом, сложив руки на груди. Вокруг него валялись три трупа. Ноги четвёртого торчали из
кустов.
- Долго ты, святоша, возишься. Я уж думал, не перекусить ли мне пока ты там упражняешься со своей палочкой.
Беркут в ужасе взглянул на превращённую в кровавую кашу голову одного из бандитов, потом на рукоять топора, торчащую из-за
плеча орка, и, заикаясь, произнёс:
- Чем ты его так?
Орк криво усмехнулся:
- Ручками я его, ручками. Не доставать же мой славный топорик из-за такой малости.
- Ну ты и зверюга. - потрясённо сказал Беркут.

Леди Евгения, как обычно, перед ужином возилась в своём маленьком прелестном садике, который она разбила возле своего домика. Несколько плодовых деревьев, пара маленьких грядочек с зеленью и клумбы с яркими цветами. На лес спускался сумрак, но нужно было ещё кое-что завершить. Поэтому фея сосредоточенно орудовала своим маленьким садовым совочком. Она и не заметила как рядом с ней возникли две фигуры, вскрикнула от неожиданности. Но увидев, кем были её поздние нежданные гости, она улыбнулась. Поднялась с колен, отряхнула приставшую к платью землю и укоризненно произнесла:
- Сэр Беркут, как же вы меня напугали. Ну нельзя же так подкрадываться к юной беззащитной девушке.
Беркут смутился:
- Леди, я право не хотел. Нижайше прошу прощения. Дело в том, что случились весьма неприятные события и я счёл своим долгом навестить вас.
Фея побледнела:
- Что стряслось?
Волхв поспешил успокоить её:
- Ничего непоправимого. И я обязательно подробно расскажу вам о событиях прошедших ночи и дня.
Фея немножко успокоилась и, заметив наконец переминающегося с ноги на ногу орка, спросила?
- А кто ваш спутник? Мы не имеем чести быть знакомы.
- Это мой хороший друг и компаньон благородный ("Никакой я не благородный", - пробубнил Угрхум) сэр ("И не сэр, по крайней мере пока", - снова буркнул орк) Угрхум. Он великодушно согласился составить мне компанию в пути.
- Ой! Вы поранились? - воскликнула фея.
Волхв обернулся и взглянул на своего друга. У того нижняя губа была измазана в крови. Орк провел рукой по губам, затравленным взглядом уставился на кровь на своей широкой мозолистой ладони, и поспешил стереть её с лица рукавом.
- Я это... в общем... как это... ну, упал я неудачно... на сучок наткнулся, во! Но уже совсем не больно, да и вообще это маленькая царапинка. Малюсенькая совсем, можно даже сказать малепусенькая.
"Вот зверюга" - одними губами произнёс волхв. Орк бросил в ответ виноватый взгляд, в котором читалось "Иди в пень. Каждый дерётся как умеет. Да и вообще, он сам насадил свою шею на мои клыки."
Леди Евгения пригласила друзей пройти в дом и подкрепиться чашечкой горячего шоколада. Беркут тут же охотно принял приглашение. А орк заявил, что ему срочно нужно возвращаться в город, но он обещал вернуться к утру. Чародею, сунув массивный кулак под нос Беркуту, он велел ни на секунду не отлучаться. Биться если что до последней капли крови. А в подмогу, как только доберётся до города, он пришлёт парочку своих ребят. Беркут поспешил заверить друга, что до самой смерти будет оберегать покой прекрасной феечки и тому ни о чем беспокоиться.

Через полтора часа, за время которых чародей подробно рассказал о ночной атаке леди Евгении, в дверь раздались глухие настойчивые удары. Приготовив сокрушающий удар Молнии, волхв сделал фее знак открыть дверь. На пороге стоял вооружённый до зубов толстый орк. Он сообщил, что явился по приказу почтенного Угрхума для охраны чародея Беркута и феи Евгении. Угрхум вместо "парочки своих ребят", под которыми по мнению волхва, он подразумевал орков-гастробайтеров, что работали на строительстве фабрики, прислал аж целых шестерых опытных вояк. Так что теперь фея суетилась у печи. Спустя полчаса телохранители уминали за обе щёки ароматную пшённую кашу с мясом.
Когда миски уже опустели в окно раздался еле слышный деликатный стук, а спустя несколько мгновений на пороге показалась колоритная фигура гнома Тробирнуса. Волхв лишь укоризненно покачал головой.
- Почтенный, в своём ли вы уме? Тёмной ночью шарахаться по лесам, наводнённым всякими там... Мы с Угрхумом наткнулись... (Тут волхв поймал встревоженный взгляд феи и осёкся)... В общем, опасно это.
- Ну что я мог поделать? - оправдывался гном. - В городе до меня никому нет дела. Там пришли отборные полки, обороноспособность восстановлена. А таверна всё равно не работает. Что же мне дома сидеть что ли? К тому же мне не терпится дослушать вашу историю. Я это самое... как Санчо Пансе при Дон Кихоте, доктор Ватсон при Шерлоке Холмсе, Моника Левински при Би... Ой, это уже не то, но не важно. В общем, ну уж очень хочу услышать продолжение ваших похождений.
- Ну что тут сказать... Ладно уж. Значит, так...

Сон оборвался мгновенно. Волхв ощутил рядом чьё-то присутствие. Мышцы непроизвольно напряглись. Готовясь к отражению нападения, Беркут резко открыл глаза. Возле дверного проёма на корточках сидел давешний немногословный провожатый. Увидев, что чародей проснулся, тот встал и вышел на улицу, бросив через плечо:
- Идём, Неишанах ждёт.
Хижина верховного шамана племени стояла почти в центре селения слева от хижины вождя. Перед входом на кольях были развешаны какие-то тотемы или обереги, вход прикрывала выгоревшая на солнце циновка. Внутреннее помещение было немногим просторнее того, в котором волхв провёл ночь. У дальний стены на аккуратно сложенном очаге стоял небольшой котёл, в котором побулькивала сероватая масса, распространяя горький пряный аромат. Слева на ворохе соломы была разложена постель. Прямо против входа на старом источенном молью ковре сидел сам верховный шаман Неишанах. Беркут даже примерно не мог сказать, сколько шаману лет, могло быть и пятьдесят, и с такой же вероятностью пятьсот. Лицо было сплошь усеяно морщинами, но лишено старческой дряхлости. Глаза, словно лазерные сканеры, прошлись по гостю. На шамане была куртка из выделанной шкуры, по виду напоминающей оленью, и такие же штаны. На ногах мягкие ботинки, наподобие мокасин. В руках он держал длинные бусы из белого с чёрными крапинками камня. Неишанах жестом отослал воина, приведшего чародея и проговорил:
- Приветствую тебя, странник. Я шаман этого племени. Моё имя Неишанах. Садись рядом, в ногах правды нет.
Волхв аккуратно опустился на ковёр, поджав ноги под себя.
- Меня зовут Беркут. Я...
Верховный шаман жестом прервал его.
- Я знаю твоё имя и знаю, что в одном из миров тебя зовут иначе. Знаю и твой путь сюда. И, что ты должен встретить Ингир-Чу и сразиться с ним.
Беркут опешил.
- Вот как... Но откуда?
Старик усмехнулся:
- Не пугайся, юноша. Я не враг тебе. Слышал ли ты про сынов Ноя?
Некогда, много лет назад Беркут читал одну старую религиозную книгу, в которой рассказывалось про потоп, охвативший всю Землю, про праведника Ноя, которому Создатель велел построить большой корабль, собрать в нём всех тварей по паре, ввести в него своё семейство, и таким образом переждать буйство стихии. У него было три сына - Сим, Хам и Яфет, которые из-за чего-то там повздорили, и каждый увёл за собой свою часть рода, тем самым, положив начало расселению людей по Земле. Но, будучи в этом мире, волхв очень сомневался, что старик говорит об этом самом Ное и его сыновьях.
- Я не уверен... Когда-то я читал об одном человеке по имени Ной.

Шаман снова улыбнулся:
- Он самый. Праотец Ной, переживший Великий потоп. Надеюсь, ты помнишь, что его сыновья вдрызг перессорились? Так вот, когда через пару лет дело дошло до кровопролития, род иудейский распался на многие части, а не всего на три, и сильные люди увели свои племена во все стороны. Древние люди не были примитивными существами, как считают в твоём мире. Они владели многими секретами и тайнами, только те со временем терялись и забывались. Знали иудеи и технологию перемещения из мира в мир. Одно из племён пришло в этот мир или измерение, не знаю, как тебе привычнее называть. Это было несколько тысяч лет назад. Со временем старые знания были утеряны и остались они только у Хранителей. Хранители от природы наделены большим могуществом и издревле становились вождями и сильными шаманами. Сейчас из Хранителей в этом мире остался один я. Не стану рассказывать тебе обо всех своих способностях, но не удивляйся моим знаниям дел в мирах, где я даже ни разу не был. Смотреть сквозь пространство не так уж и сложно, поверь мне.
- Хорошо. - произнёс Беркут, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного. - А зачем я вам?
- Мне ты без надобности. Я лишь хочу помочь тебе в твоём нелёгком пути. Добраться до логова Ингир-Чу непросто. Путь туда лежит через земли серых племён, левее непроходимые топи, справа равнины, занимаемые атхари. Одному тебе не прорваться. Я отправлю с тобой Давида, Алону и Зорога.
- А Пэрах?
Улыбка сошла с лица шамана.
- Пэрах нет. Ей нельзя идти в этот поход. Линии судеб говорят мне, что она может погибнуть. Открою тебе то, чего пока не знает никто. Я очень стар и не пройдёт и десятка лет, как моя душа вознесётся к трону Его. Племени нужен новый хранитель.
- Зорог? Он силён.
- Силён, - согласился Неишанах. - но он избрал путь Тьмы. Я сдерживаю разрушительную силу сетей чёрной магии, но после моей смерти Зорог может и не выдержать искушения и перейти за грань. Моя избранница Пэрах. Знаю, что пока в нашем племени ещё ни разу не было Хранителя женщины, но я слышал про такое. А в ней скрыт гигантский магический потенциал. Ближайшей весной она выйдет замуж за Давида, но через два года он погибнет. Это и будет ключом в высвобождению её магической сущности. Когда настанет момент мне уходить, у меня будет достойная смена. Но сейчас всё это не важно... Тебе предстоит очень непростой бой. Твой противник неимоверно силён и хитёр. Но и у тебя, как говорится, есть джокер в рукаве. Когда придётся совсем туго, высвободи свою сущность.
Волхв несколько секунд молча смотрел на старого шамана.
- Знаете, уважаемый, вы ведь не первый, кто говорит мне это...
Старик ухмыльнулся:
- Раз не я один говорю это, тем более стоит прислушаться. А тебе повезло. Немногие за свою жизнь встречали Хранителя, а тебе довелось встретить аж двоих. Иди, когда солнце станет над левой перекладиной, вы отправитесь. Я знаю, что мы с тобой ещё встретимся. Где и когда - не важно, но это произойдёт...

Второй день пути подходил к концу. Солнечный диск неумолимо стремился к багровым облакам на горизонте. Всадники понукали разгорячённых коней, стремясь до темноты достигнуть ручья, поросшего по берегам низкорослыми деревцами. Жара спала, но и люди, и кони, утомлённые длительным переходом, спешили ощутить живительную прохладу воды и отдохнуть. Два дня пути прошли без каких-либо происшествий. Всё время вокруг была лишь выжженная солнцем равнина, и лишь единожды путникам пришлось преодолеть цепь невысоких холмов, протянувшихся с востока на запад. Ни людей, ни животных за два дня не видел никто. В небесной выси иногда появлялись тёмные точки хищных птиц, изредка замечали змею или ящерицу.
Когда маленький отряд, наконец, достиг деревьев, Зорог вызвался напоить и накормить коней, Давид велел Алоне и чародею подготовить место для очага, а сам отправился за хворостом. Добродушный силач объяснил Беркуту, что они уже в землях серых племён и нужно быть осторожными. С помощью секир волхва они за несколько минут вырыли в земле довольно глубокую яму. Алона натаскал с берега ручья мокрой глины и слепил некое подобие печки. Когда вернулся Давид с охапкой сухих ветвей, развели небольшой костерок. На нем подогрели мясо. По возвращении Зорога принялись за трапезу. Ужин был небогатым, но сытным - жареное мясо, по вкусу напоминавшее говядину, сухие лепёшки, горох и дикий лук.
Перед сном коням замотали морды, чтобы они ненароком своим ржание не привлекли к ручью врага, костёр тщательно загасили. Когда Алона улёгся на землю рядом с Беркутом, волхв осведомился о том, что за народ эти серые племена.
- Это люди, но не нашего рода. Другие. Кочуют по степи и равнинам со своими стадами. Хорошие наездники, сильные воины. Очень жестокие и опасные. Мой народ давно ведёт борьбу с ними. Если бы не защита наших шаманов, нас бы давно уже сломили числом, но у них нет людей сведущих в магии. Потому мы и не очень опасаемся их в своих землях. Но тут совсем иное дело...
- Но ведь с нами Зорог...
- Парень башковитый и уже сильный шаман, но против десятка-двух отменных бойцов ему не выстоять. Ты же знаешь, что магия требует затраты сил, а он ещё слишком молод чтобы расходовать их бережно.
- Знаешь, давно хотел спросить. Ты так не похож на своих собратьев...
В сгущающихся сумерках волхв заметил на губах гиганта улыбку.
- Я знаю. Я не иудей по крови. Давным-давно меня нашли в степи охотники, возвращавшиеся в становище. Меня приняли в племя и вырастили как иудея. В положенный срок я принял их веру и с тех пор никто и не вспоминает, что я чужак. Племя не так уж и велико, время от времени ему нужна свежая кровь, поэтому если чужак принимает веру и обычаи племени, его считают своим. Ладно, давай завтра ещё поговорим. Устал я за день, глаза слипаются...

Ночь прошла спокойно. Какое-то насекомое тихонько пощёлкивало в траве. Когда взошла луна, недалеко послышался лай шакала, кони заволновались, нервно забили копытами, стали всхрапывать. Но зверь ближе не подошёл, почуял присутствие человека. А с рассветом пришла беда...
Волхв проснулся от удара по рёбрам. Глаза ещё были закрыты, мозг прибывал между сном и явью, а тело уже реагировало. Беркут перекатился в сторону, ухватив лежавший рядом посох, и рывком поднял себя на ноги. Разбудил его Давид, яростно отбивающийся теперь от четверых наседавших на него высоких бойцов в лёгкой броне, вооружённых кривыми саблями. Чуть поодаль волхв увидел Алону. На гиганта накинули три аркана, и незнакомые воины, натянув ремни, с трудом удерживали рычащего в бессильном гневе исполина. Вдоль ручья в ним бежало ещё с десяток молодчиков, вооружённых саблями и короткими копьями. Зогора нигде не было видно.
- Спина к спине. - хрипло прокричал Давид.
Их окружил частокол сверкающей стали. Из-за кустов показалось несколько всадников с луками. Положение всё ухудшалось. Волхв с трудом уклонялся от частых выпадов противника, сбил одного с ног удачным выпадом. Тут Давид с яростным криком, бешено вращая мечом, рванул вперёд, разрубив одного противника почти пополам, а ещё одного тяжело ранив, расчистил небольшой пространство вокруг.
- Чародей, руки! - взревел он.
Беркут, не поняв, переспросил через плечо, отводя очередной удар:
- Что руки?
- Руки в замок, дурень. Шевелись же.

Так и не поняв замысла товарища, волхв скакнул назад, воткнул посох в землю и, сцепив руки на уровне пояса, развернулся к Давиду. Тот в два прыжка оказался рядом, Беркут швырнул его себе за спину что есть силы. Перекувыркнувшись в воздухе, вожак маленького отряда ударил обеими ногами ближнего из всадников. Спустя мгновение Давид уже был в седле. С леденящим кровь воплем он пришпорил коня. Тот, закусив удила, рванул вперёд, стоптав нерасторопного серого. Враги опешили на мгновение. Этого хватило волхву чтобы ударить Молнией в одного из бойцов, опутавших верёвками Алону. Гигант метнулся в одну сторону, в другую. Оба оставшихся воина покатились по земле, а Алона с диким рёвом разорвал ослабшие путы. В этот миг Беркут ухватился за стремя летящего мимо коня Давида, подбросил своё тело вверх и уселся на круп лошади позади иудея.
Сзади раздались проклятия. Что-то ткнуло волхва в правое плёчо, резкая боль резанула руку. Беркут громко чертыхнулся - в плече, чуть пониже сустава, засела стрела, пробив руку насквозь. Впереди у самых ног коня в землю вонзилось копьё. Волхв обернулся и прокричал слова Цепной молнии. Это заклинание, которым он владел хуже всего. Вряд ли его силы хватило бы, чтобы кого-то серьёзно покалечить, не то что убить. Но зато искрящаяся дуга поразила сразу нескольких врагов, дав беглецам дополнительные несколько секунд. Судя по дробному перестуку за спиной, в погоню за ними ринулось не меньше пяти всадников, а скорость коня с двумя не особо лёгкими седоками была не в пример ниже. Тут впереди из травы поднялся Зорог.
- В сторону! - прокричал он.
Давид резко дёрнул удила, уводя коня влево. Тот с хрипом пронёсся в шаге от молодого колдуна. Волхв с ужасом наблюдал, как веер багряно-красных шаров, сорвавшихся с рук парня, обратили в пепел преследовавших их всадников вместе с лошадьми. Чуть подотставшие пешие воины, увидев прискорбный конец своих товарищей, повернули вспять. Но Зорог продолжал выбрасывать из растопыренных пальцев огненную смерть. Шар за шаром настигали улепётывающих серых, не оставляя им ни единого шанса. Уйти не удалось ни одному. Поражённые Давид и Беркут подъехали к опустившемуся в изнеможении на колени молодому колдуну. Тот потратил на колдовскую атаку слишком много сил. Глаза ввалились, на смуглом лице чётко обозначилась каждая косточка. Давид спрыгнул на землю, присел рядом и обнял юношу за плечи.
- Зачем же ты так... Хватило бы и двух-трёх. Ты же знаешь, как они боятся магии. А ты ещё чуть-чуть и мог бы погибнуть.
- Не одна серая мразь не должна была уйти. - прохрипел Зорог. - Я отошёл далеко, не успел предупредить.
Тем временем Беркут спустился на землю и, обломив наконечник, аккуратно извлёк стрелу из плеча. Кровь ударила струйкой из освобождённой раны. К счастью стрела была не отравлена, а заклинанием Лечения волхв владел хорошо. Спустя минуту кровь остановилась, а когда к нему подошёл Давид, поддерживающий еле передвигавшего ноги Зорога, рана уже затянулась молодой кожицей.
- Ранен? - осведомился вожак.
- Мелочь. - отмахнулся волхв. - А парню, погляжу, досталось прилично...
- Оклемается. А вот Алона, похоже, погиб.
- По ком ты там тризну справляешь? - прогремело справа.
К ним на полном ходу приближался светлокожий богатырь верхом на своём мощном коне. Второго коня он вёл в поводу. Лихо осадив своего тяжеловоза, он спрыгнул на землю. Крепко обнялся с Давидом, потом похлопал волхва по плечу.
- Спасибо, брат. Эти упыри меня спеленали. Если бы ты вовремя не вынес одного из них, тяжко бы мне пришлось. Эх, други, видели бы вы какой был бой! Когда вы ускакали, на меня попёрло человек пять, а молот, как на грех, у меня к седлу был приторочен. Схватил я тут коряжину и как начал эту шушеру гонять. Развлёкся от души. Кого стоптал, кого забил до смерти, а кто сам со страха скопытился. Тут гляжу, прёт на меня эдакий лось, на моём коне, да ещё и с моим молотом наперевес. Тут я совсем озверел. Поднырнул ему под руку, да как вдарю прямо в грудь кулаком. Он пташкой небесной на землю слетел, только косточки захрустели. Хотел я с него панцирь стянуть, уж больно сталь хороша, да какой там - его так в мясо вмяло, что без походной кузни не снять, не выправить. Поймал я вот ещё одного коника и дунул за вами.
- А у нас вот, видишь, - тихо произнёс Давид. - Зорог совсем ослаб. Десятка полтора серых спалил дотла... Перестарался немного. Коней всего трое, возьму его к себе. Пути до черты осталось полдня, а там чародею конь уже не нужен будет.

То, что Давид назвал чертой, резко бросалось в глаза. Здесь высушенная степь резко переходила в безжизненную, растрескавшуюся под неумолимым солнцем, каменную пустыню. Эта граница раздела была абсолютно прямой, словно проведённой по линейке, что наводило на мысль о её отнюдь не естественном происхождении. Вдоль всей границы на расстоянии примерно в пятьсот шагов друг от друга стояли полуметровые каменные пирамидки с высеченным на верхушке глазом. Они что-то до боли напоминали волхву, но он так и не смог вспомнить что. Справа примерно в километре были заметны развалины какого-то сооружения.
Алона хлопотал над обедом. Со слов Давида, земли серых племён они миновали, и здесь, не доходя до черты, им бояться нечего. Поэтому костёр развели не таясь. На импровизированном вертеле подрумянивались тушки двух степных птиц, подбитых по дороге. Рядышком на раскалённых углях стоял небольшой котелок с водой. В неё Беркут засыпал знакомые целебные травы, которые удалось найти поблизости. Этим отваром, когда он закипел, стали поить обессилевшего Зорога. Парень был совсем слаб и, к сожалению, врачевательская магия волхва ничем не могла помочь в этом случае. Чернокнижник был невредим телом, но практически полностью истощил жизненные силы во время шквальной атаки на серых воинов. Беркут был уверен, что тот восстановится, но очень не скоро. Многие месяцы, а то и годы о магии ему не придется даже думать. Такое нередко случается с неопытными в волшбе. В своё время и сам волхв потратил много сил, прежде чем научился их грамотно расходовать.
- Идти тебе вон до той горы. - Давид указал на невысокую гору, возвышавшуюся в нескольких километрах от черты. - Там с восточной стороны, если чуть подняться, должен быть ход в логово Ингир-Чу. Думаю, никаких препятствий на пути к дыре не будет. Одно имя этого монстра наводит панический ужас на всю округу, поэтому за черту мало кто рискует заходить.
Волхв внимательно слушал своего старшего товарища. Когда тот закончил, он спросил:
- А что из себя представляет этот самый Ингир-Чу?
Давид пожал плечами и ответил спустя несколько секунд:
- Я не знаю никого, кто бы сам видел его. Но Неишанах говорил, что если не приближаться к его логову, то страшнее те, кто ему служат, а не он сам. В любом случае тебе следует быть крайне осторожным. Кстати, знаешь, что за руины там справа? Это развалины северных врат. В наш мир два прохода, былою... - северные и южные врата. Через южные прошёл ты, северные же были всегда на нашей памяти закрыты. Но как-то раз они открылись, и почти сразу после этого произошло нечто. Мы отправились на разведку, чтобы выяснить, что произошло, и обнаружили на месте врат лишь развалины.
Волхв задумался.
- Когда, говоришь, это было?
- Чуть больше двух лун тому назад.
- Всё сходится. Именно тогда мой товарищ со своей группой пропал в вашем мире. Значит, здесь его и захватили...
Какое-то время сидели молча. Потом Алона позвал есть. Мясо степных птиц оказалось жёстким. К тому же ощущался недостаток соли. Запечённый в углях картофель чуть смягчил впечатление от скудной трапезы. После еды иудеи засобирались в путь, рассчитывая к концу следующего дня вернуться в селение. Беркут тепло попрощался с Давидом, Алона чуть не раздавил не такого уж и хлипкого волхва в своих богатырских объятиях. Последним волхв прощался с молодым чернокнижником. Он пожелал парню скорейшего выздоровления и посоветовал быть крайне осторожным со стихиями Огня и Смерти. Тот ничего не ответил, лишь зло поджал тонкие губы и отвернулся...

До заката оставалось часа три-четыре, когда волхв, наконец, оказался перед широким тёмным лазом. Тот змеёй уходил вглубь горы. Беркут произнёс Слово Огня и перед ним в воздухе поплыл маленький огненный шарик, тускло освещая своды тоннеля. Как ни старался волхв идти бесшумно, его шаги уносились эхом вдаль. На всякий случай он скинул плащ, который осложнил бы защиту при внезапной атаке врага, и ослабил ремни, в которых покоились две малые секиры, чтобы в случае чего их можно было легко выхватить. Входя в пещеру, он был готов блуждать по бесконечному лабиринту ходов, но, не смотря на то, что ход был очень длинным, пока ещё ни одного бокового ответвления не встретилось. Идея считать шаги пришла в голову слишком поздно, потому Беркут не смог бы с полной уверенностью сказать, идёт ли он по тоннелю всего пять минут или уже добрых полчаса.
Внезапно лёгкий ветерок донёс какой-то неясный звук. Волхв насторожился. Стал ступать предельно осторожно, стараясь не потревожить даже маленький камешек. Некоторое время больше не было слышно ничего, а потом...
- Бер?.. Бер, это ты?
Голос Стаса! Какой-то странный, несколько искажённый, но его!
Предусмотрительно волхв не издал не звука, продолжая красться вперёд.
- Бер, помоги! Сил моих больше нет.
Раздался громкий стон. Уже совсем близко. Стон повторился.
- Ублюдки! Вам всё равно не сломать меня. Мой друг совсем близко. Бер!
Звук раздавался из-за поворота. Послышалось чьё-то невнятное бормотание. Потом тишину прорезал истошный вопль Стаса. Не раздумывая ни секунды, Беркут метнулся вперёд, на бегу вырывая одну из секир из ременной петли. То, что предстало его взору за поворотом, с трудом поддаётся описанию...
Пещера была исполинской. Её всё расширяющийся свод терялся во мраке шагах в пятидесяти от входа. В двух десятках метров от себя волхв увидел самого жуткого монстра, которого ему доводилось встречать. В высоту он достигал метров пяти. Необъятное туловище выглядело результатом дьявольского эксперимента над живой плотью. Это были отдельные части разных существ. И то всё беспрестанно двигалось, меняя форму. Рога в мгновение сменялись человеческой рукой, чтобы спустя секунду превратиться в раздвоенный чешуйчатый хвост, который в свою очередь превращался в когтистую лапу. Это жуткое туловище венчала практически круглая лишённая растительности голова с единственным глазом с вертикально расположенным, как у рептилий, зрачком. Прямо под ним безо всяких переходом разверзлась оскаленная тысячей острейших клыков пасть.
Бешено вращаясь с лёгким шелестом полетела секира, за ней вторая. Сразу вслед волхв ударил Молнией, десятикратно усилив заклятие через посох. Вокруг жуткой фигуры возник матовый кокон. Согнутые винтом секиры звякнули о каменный пол, Молния, растёкшись по кокону искрящимися кругами, погасла. Спустя миг на волхва навалилась безумная тяжесть, прочно сковав его движения. Жуткая боль пронзила голову.
Монстр расхохотался:
- Добро пожаловать, долгожданный гость. Я уж и не чаял встретиться. У тебя идиотское обыкновение идти не прямой дорогой, а окольными путями. Присылаю за ним почётный эскорт в Гродуэл, он от него припускает, аки заяц. Добрался, наконец, до врат - думаю, хвала богам, так нет - угораздило его угодить в лапы к работорговцам. Когда очутился у Элиссара, я уж на всякий случай выслал вперёд троих своих самых надёжных слуг, так уже в этом мире его отбивает кучка дикарей. Поразительное нежелание спасти лучшего друга!
Монстр снова заржал, как стадо коней, аж закашлявшись.
- Тебя, наверное, терзают вопросы?.. Погоди, у тебя сейчас будет возможность их задать.
Резкая боль схлынула. Железная хватка так и не ослабла, не давая волхву даже пальцем пошевелить.
- Где Стас? - прохрипел Беркут.
- Стас? - притворно удивился монстр. - Какой Стас? Ах, этот глупый человечишка, угодивший мне в лапы. Он давным-давно мёртв, ты угодил в ловушку как младенец. Хотя, он не совсем мёртв, мертво его тело, а он продолжает жить внутри меня. Его душа или разум, как тебе будет угодно, во мне! А мне было нужно лишь его ничтожное тело. Когда оно было почти моим, этот идиот его уничтожил.
- Как образом? - тянул время волхв, силясь найти выход из ситуации.
- О, презренный червь! Когда процесс перехода был почти завершён, он внезапно раскрыл ладонь. Из неё упала маленькая овальная штучка, а спустя несколько мгновений раздался взрыв. Я успел вовремя прикрыть себя щитом, но его тело, столь необходимое мне, было донельзя обезображено. Но ничего! Теперь я не допущу такой ошибки. У тебя нет ни единого шанса. Я займу твоё тело и, наконец, смогу осуществить задуманное.

- Но почему именно я? - спросил Беркут, стараясь выжать ещё несколько лишних секунд.
- А вот этого, - зло ответил монстр. - ты никогда не узнаешь. И целую вечность будешь сгорать в пламени незнания внутри меня. Мы что-то заболтались. Я слишком долго ждал, чтобы терять драгоценное время впустую. Приступим.
Тысячи невидимых клинков пронзили тело волхва, в сознание постепенно вползало нечто чуждое. Он уже слышал чьи-то неясные голоса. Он изо всех сил противился этому вторжению, но это лишь усиливало боль. Мобилизовав последние ресурсы измученного тела, Беркут судорожно искал выход. В мозгу пульсировал какой-то образ. Даже не образ, а некая не оформившаяся мысль. Удар за ударом, удар за ударом... И тут он осознал. "Высвободи свою сущность" ударом отдавалось в голове, "высвободи свою сущность" с лёгкой улыбкой шептал старый Неишанах, "высвободи свою сущность" с лёгким свистом раздавалось из-под низко опущенного капюшона провожатого из мира Инферно.
В угасающем сознании появилась река, длинная узкая протока. Густые заросли, склонившиеся к самой воде. Он летел над водой, едва не касаясь её поверхности. Скорость потока постепенно росла. Всё быстрее и быстрее неслись вперёд воды. И вдруг водная масса резко ушла вниз, низвергаясь с большой высоты водопадом, окутанным мириадом разноцветных брызг. И тут он увидел себя со стороны. Гигантский белоголовый орёл величественно раскинув широкие крылья парил, прорезая переливающийся всеми цветами радуги туман...
Видение пропало. Что-то изменилось вокруг. Взглянув в единственный глаз Ингир-Чу, Беркут увидел в нём смесь ярости и отчаяния. И тут он понял, чем вызвана эта перемена. Его руки стремительно менялись, вытягиваясь и утончаясь. Кожу прорвали десятки иголочек, быстро разворачивающихся в перья. Ноги, сведённые судорогой, превращались в лапы...
Спустя несколько секунд перед разъяренным царём тысячи обличий, известном в этом и нескольких ближайших миров под грозным именем Ингир-Чу, на каменном полу пещеры лежал исполинских размеров орёл. Вопль разочарования содрогнул стены. Монстр в отчаянии ревел, рычал, выл на тысячу голосов.
- Ты! - наконец, выдавил он из себя. - Как ты мог?! Презренная тварь! Ты всё-таки провёл меня. Труды стольких дней насмарку. Ты умрёшь в страшных мучениях.
Матовый купол вокруг монстра растаял и он рванул к распростёртой птице. В тот же миг один ударом широких крыльев преображённый Беркут поднял себя в воздух. Обратная трансформация далась ему с ещё большим трудом. Мышцы буквально раздирало на куски, в стремительно меняющиеся кости словно вогнали раскалённые до бела металлические пруты. Но здесь счёт шёл даже не на секунды, а на их десятые. Всего мгновение могло свести внезапно возникший в угасающем мозгу волхва план на нет. Трансформация ещё не закончилась, когда существо с непропорционально длинными руками и причудливо изогнутыми короткими ногами, с втягивающимися в кожу длинными кривыми когтями, упало на землю, с трудом удержав равновесие. Непослушные пальцы ухватили Посох Мощи. Голос, в котором слышался ещё орлиный клёкот, прокричал слова Молнии. Волхв вложил в них всю оставшуюся силу. Сверкающий луч, с шипением прорезав воздух, устремился к мчащеёся навстречу пятиметровой туше. Монстр всё-таки успел среагировать, хоть и слегка запоздало. Отбросив сотни голубых искр, ослабленный заряд срикошетил в свод пещеры.
- Червь! - ревел разозлённый гигант. - Тебе никогда не совладать со мной. Твоё тело всё равно будет моим.
Вперёд вытянулись жуткие конечности - адская смесь рук, щупальцев, лап, клешней. В этот момент раздался ужасный треск и, отделившись от потолка, вниз устремился огромный острый камень, в который угодила отведённая щитом Молния. Ингир-Чу посмотрел наверх, в беззвучном вопле раскрылась ужасная пасть и в тот же миг каменная стрела угодила прямо в выпученный от ужаса глаз монстра. Камень прошил омерзительную тушу насквозь. С глухим ударом она рухнула на пол пещеры. Всё было кончено. Истощённый боем волхв потерял сознание...

- В общем-то, и всё... - произнёс Беркут.
Первой опомнилась леди Евгения:
- Как всё? А что же было дальше?
- Как вы, уважаемый, добрались до дома? - поддержал её гном Тробирнус.
- Ну... Когда я очнулся, прошло, должно быть, несколько часов, потому что снаружи уже была ночь. Я решил вернуться в пещеру и хорошенько выспаться, чтобы восстановить силы. На утро я тщательно обследовал пещеру. Она была действительно очень обширной. И всей было столько всякого добра... Среди разного хлама я обнаружил одно приспособление, внешне похожее на посох. Эта вещица генерировала поле потока. В ней было всего три заряда. Но мне сопутствовала удача. С третьей попытки я попал в знакомое место. Две недели в пути и я добрался до базы-распределителя. А там рукой подать до дома. На обратном пути, если не считать драки с парой воров в одном трактире, ничего любопытного не случилось. Так что заострять на этом внимание не стоит...

На рассвете на взмыленном коне прискакал Угрхум. Злой был, как стая собак. Бросив пару слов на оркском своим подчинённым, он уселся за стол, долго и обстоятельно хлебал похлёбку, любезно приготовленную леди Евгенией. Лишь потом, окинув присутствующих мрачным взглядом, спросил:
- Как вы тут?
- Ночь прошла спокойно. - ответил чародей. - Вот только по темну заявился наш почтенный гном.
Орк недовольно хмыкнул, но от замечания в сторону потупившего взор Тробирнуса удержался.
- Теперь в Город не сунутся. - молвил он. - Вчера подошли лорды со своими полками. Стены километра на полтора окружены бойцами разных мастей. Под утро прибыли титаны. Отряды эльфов густым гребешком прочёсывают леса. В общем, здесь отбились...
- А не известно, откуда нахлынула эта ор... - гном поперхнулся. - Я хотел сказать, эта банда?
- Известно. Они прошли через земли Линкса.
- Сэр Линкс предал всех? - изумилась фея.
- Какой там... - отмахнулся орк. - Линкса с малой дружиной обманом выманили из замка. Попав в засаду, они рубились как львы. Все полегли. Самого Линкса и его знаменосца нашли еле живыми под грудой тел. Сейчас их лекари собирают буквально по кусочкам. Его два поместья выжгли дотла. Замок устоял. Дворецкий у него мужик башковитый, из отставных солдат. Собрал остатки стражи, выдал оружие дворне. Отражали атаки до рассвета, там подоспел на выручку Кириньяль со своими молодцами.
- Да! - спохватился Беркут. - Как там Дюк? Пул говорил, он преследует врага на западе...
- Вчера под вечер прибыл гонец от графа. Кириньяль с соратниками гнал врага до самого моря. А там оказались мощные укрепления на берегу. Дюк встал лагерем, собирает войска, готовится к штурму. С севера к нему на подмогу спешат эскадры капитанов Роджера и Бодо Храброго. Ни сегодня, завтра будут на месте.
- А как Верховный? - спросил Тробирнус.
Угрхум опустил глаза, поковырял ножом в зубах и, наконец, проговорил глухо:
- Хреново. Они гнали врага на юг. А там натолкнулись на очень сильный отряд. Против нас было девять сильнейших магов. Сам понимаешь, шансы хреновые. Победу-то мы одержали, но Верховного в бою очень тяжело ранили. Клинок, пробивший его панцирь, был зачарованным. Рана плохо заживает. А пока прибудут лекари, способные затянуть рану от волшебного оружия... В общем, он сейчас нетранспортабелен. Туда стекаются отряды, чтобы обеспечить его защиту, но выбыл он надолго... Вот такие пироги с котятами...

Этого мира не было. Да и можно ли ЭТО назвать миром?.. Кусок бытия в безбрежном океане всеобъемлющего Ничто. Представьте себе внутренность сферы - шарообразную полость диаметром километра три-четыре. Вот и весь мир. Точно в центре него покоился рубин, величиной с дворец. Тысячи его граней переливались всеми оттенками красного. Не известно какие силы удерживали его.
На краю мира возникло голубоватое сияние, образовавшее правильный эллипс. В этом сиянии появился человек. Его фигура устремилась по направлению к исполинскому рубину. Спустя несколько секунд она беспрепятственно влилась в одну из его отполированных граней...
Человек шёл по подсвеченному красным светом коридору. Тот привёл его в просторный зал. Посреди него на возвышении стоял рубиновый трон, на котором восседало существо, целиком состоящее из огня.
- Брат Ишоку. - ласковым голосом произнесла пылающая фигура. - Рад вашему визиту.
- Брат Лортин, прекратите это дешёвое представление. - недовольно взмахнул рукой человек.
- Что-то не так? - с притворным удивлением произнесло существо на троне. - Ах, мой дорогой, понимаю. Вас смущает мой облик.
Огненное существо исчезло, а на его месте появился высокий худой мужчина в диадеме с крупным рубином в центре.
- Так лучше?
- Гораздо. Ваши фокусы производят впечатление на младших, но мне они уже приелись.
- О, мой друг, это не фокусы. Огненная стихия мне куда ближе, чем человеческое тело. Ведь в отличие от вас, брат Ишоку, я ведь не человек. Так как же дела у нашего подопечного? Он справился с заданием?
- Да, вполне.
- Прелестно. Как ему удалось обойти Сеть Безволия? Какой из способов он избрал? Мне не терпится узнать, кто же победил в нашем с вами споре.
- В нашем с вами споре, милейший брат Лортин, ничья. Он нашёл качественно иную дорогу.
- Да? - удивлённо поднял бровь человек на троне. - И как же он выпутался, позвольте узнать?
- Весьма странным способом. Он представил себя орлом... Пока Ингир-Чу пребывал в замешательстве, он провёл стремительную контратаку и разбил Сеть Безволья.
- Надо же... Кто бы мог подумать... Полагаю, что он даже превзошёл наши ожидания. Признаюсь, идея якобы порабощения Земли, была чересчур рискованной... Я бы не стал столь запутывать ситуацию. А теперь не думаете ли вы, что пора ввести его в курс дела?
- Полагаю ещё рано. Я бы устроил ему ещё одно испытание. Последнее.
- Вас что-то смущает, мой друг?
- Нет. Но...
- Я же по глазам вижу, что есть ещё что-то... Не тяните.
- Дело в том, что на протяжении эксперимента мы дважды теряли звуковой и визуальный контакт с объектом.
Человек на троне весь подался вперёд:
- Это невозможно! Было ли ещё что-то необычное?
- Нет, абсолютно ничего. Да и в этих случаях его контролировали все приборы, просто два раза примерно на пять секунд пропадали картинка и звук. Все остальные сенсоры были в норме.
- Это очень подозрительно. Я согласен с вами, друг мой, что стоит повременить. Оставьте его пока в покое. Пусть переведёт дух. А пока не сводите с него глаз. Он очень нужен нам.
- Мне стоит лично его опекать?
- Не стоит. Он ведь знает вас в лицо. А лишних вопросов пока следует избегать. Необходимо соблюдать полнейшую секретность. Надеюсь, вы меня понимаете?..

Послесловие.
На этом я заканчиваю "Хроники первого путешествия". Как видите, концовка приносит больше вопросов, чем ответов. Это не случайно. Таким ходом я обезопашиваю себя на тот случай, если мне вдруг приспичит снова взяться за перо (в смысле, постучать по клавиатуре) и вести рассказ о новых приключениях чародея Беркута (наверняка, среди вас найдутся те, кто знают меня под этим ником).
Хочу сообщить, что я планирую переработать и существенно дополнить сие творение для того, чтобы со временем попытаться его издать. Мои друзья обещали поспособствовать в этом нелёгком по сегодняшним меркам деле. Данное произведение довольно сложно читать человеку неподготовленному. Связано это с тем, что половина повествования идёт о неком Мире Героев. Человеку, не знакомому с серией игр Heroes of Might and Magic, и ни разу не бывавшему на Портале Героев, достаточно трудно "въехать" в смысл происходящего в тех чудесных краях. Реально этого мира не существует. Это не страна, не другое измерение, это даже не сказка. Но в тоже время Мир Героев существует во всемирной паутине и уже многие годы гостеприимно принимает изголодавшиеся по романтике молодые (и не очень) души.
К моему глубочайшему сожалению, в 2007 году в команде Портала произошёл серьёзный раскол. Схлестнулись между собой два очень уважаемых мною человека, стоявших у истоков проекта, Верховный Магистр Gorbik и Магистр Pool. Портал разделился на два независимых сайта, до боли напоминающих тот старый добрый... Это нашло своё заретушированное отражение и в моём произведении в виде коварного нападения неведомого врага на Город в самом конце, и я вынужден был разными способами на некоторый срок вывести из дела большинство первых лиц тогдашнего (докризисного) Портала. Я продолжаю надеяться, что та пропасть, которая расколола сообщество портальцев надвое, в конце концов, затянется. Мой хороший друг Кириньяль вернётся из дальнего похода, Горбик и Линкс оправятся от ран, Пул снимет с себя тяжёлое бремя единоличного (не в обиду другим Магистрам) управления одной из частей Портала. И всё вернётся на круги своя.
Во время повествования я ввёл в него нескольких реальных жителей Портала, постаравшись вносить как можно меньше искажений в их облик и манеру поведения (нижайше прошу извинить меня, если кто-то остался недоволен своим образом). Части персонажей, в согласии прототипов которых я не был уверен, я дал другие имена. Кое-кто, как например гном Тробирнус, был полностью придуман мною.
Станислава Рожнова никогда не существовало. Этот персонаж не имеет прототипов в реальной жизни. Идея с порабощением Земли была абсолютно идиотской, но когда я это понял, было уже поздно. Я постарался кое-как сгладить эту гигантскую корявость повествования в концовке. Окончательные штрихи наложу уже при адаптации произведения к печати.
Наконец хочу выразить благодарность Андрею (сэр Kirinyale Goldfire - в прошлом сэр Duke Kirinyale) Анцуту, Евгении (леди Evgenia) Галлямовой, Станиславу (Faster) Романову и Вере (insanelikeyou) Спициной за конструктивную критику и разумные подсказки.

С этим остаюсь искренне ваш Георгий (Berkut) Крушевский.
Вот собственно и всё...