Туманны образы былого, но их забыть нельзя...

Эпизод 5.9.5: Спящий.

Гнетущая тишина царила в этом месте. Тишина, время от времени нарушаемая лишь робким сверчком. Мороз, пробирающий до костей саму землю, проникающий под толщу снега и льда, под толстую кожу скрючившихся деревьев. Здесь не было птиц, которые могли бы петь, но одна странная, молчаливая песнь звучала постоянно, заставляя звенеть и вздрагивать воздух. Это была песнь без слов, без мотива, без припева и без музыки. В ней не было ничего - она просто была. Была для того единственного, кто обитал в этом странном месте, и кто не нуждался ни в словах, ни в мотиве, ни в чём-либо ином. Или думал, что не нуждался. А, впрочем, скорее, ни о чём таком и не думал. Ибо он спал.

Он спал рядом с тёплым костром, непонятно как разведенном и поддерживаемом посреди ледяной равнины. Если бы рядом оказался сторонний наблюдатель, он сказал бы, что этого костра не существует, что это лишь призрак. Но сторонних наблюдателей здесь не бывало. А спящего призрачное тепло вполне удовлетворяло.

Его зимняя спячка, равно как и сама зима, длилась уже много лет. И он не желал пробуждаться. Он боялся пробудиться. Он боялся попасть в новую весну. Ибо знал: если получить по неосторожности ожог от весеннего солнца, он заживёт нескоро.

И всё-таки он ждал. Он чего-то ждал. Не знал только, чего. Не знал, пока не дождался.


...Свет... Ай, как болят глаза с непривычки... Я сплю?..
Но я знаю все свои сны наперечёт. Они не такие. В них не бывает столько света.
Протереть бы только глаза... Собрать бы воедино разбегающиеся спросонья мысли...
Неужели моя зима всё-таки закончилась? Откуда же столько света, столько неожиданного тепла? Я не знал, что так бывает... Я не верил... Но вот оно!
Вот оно, солнце. Оно светит для всех, никогда не направляя свои лучи на кого-либо одного. Но каждый луч находит свою цель. Иногда впитываясь, иногда отражаясь, иногда проходя насквозь.
Вот оно, радостное журчание весеннего ручейка. Сладостная музыка, пробуждающая грёзы и украшающая явь.
Вот оно, пение неведомой мне ранее райской птицы, внезапно обретающее словесную форму, одновременно успокаивающее и возбуждающее, заставляющее верить и позволяющее надеяться. И я уже начинаю любить это пение...


...Тучка. Солнце скрылось за тучкой. Налетел ветер, заглушивший журчание ручейка и пение птицы. Сказка приостановилась. Но зима кончилась. Сколько прошло времени от внезапного пробуждения до этого момента?.. Не более пятнадцати ударов сердца. Сердца, которое, казалось бы, уже должно было остановиться за столько лет сна. А сколько образов успело пронестись за это время в голове спавшего? Число им - тьма. Суть их - свет. Имя им - откровение.

Спавшему стало немного страшно. Он начинал понимать, что попал именно в то, чего боялся и от чего прятался в своей спячке, в своей зиме. Но эти пятнадцать ударов сердца дали ему столь многое, что он не захотел вновь окунуться в свой вечный сон, отбросив прочь недавние видения. Страстно, как никогда ещё за годы спячки, он хотел снова увидеть и услышать то, что только что скрылось от него. Он знал, что ещё увидит это не раз. И от всей его осторожности, от всего его страха в этот миг оставалось лишь одно желание - желание убедиться. Удостовериться в том, что ему не всё показалось.

Искусственная зима, хныча, пятилась в сторонку, впуская на своё место медленно, но уверенно надвигающееся тепло. Спящий пробуждался, радуясь солнечному свету и морально готовясь к ожогам.