Поэма " Рождение рыцаря Смерти"

Часть первая: Начало
Герой наш рос в семье счастливой,
Во всём он чистоту искал,
Ему был близок идеал,
Который воспевают люди.
И свет, и истину порой воспринимал превратно,
Из младости своей он извлекал урок неоднакратно,
Но всем нам были свойственны ошибки,
Во всяком случае, он сам свою судьбу ковал.

Недели, месяцы, года,
Жизнь проходила мимо,
Он рос и вырос,
Страстью воспылал, женился,
И своё потомство воспитал.
Среди рутинных серых дней,
Искал себе и близким,
Но о других не забывал,
Он жил как жил,
И этим всё сказал.
В той маленькой лесной глубинке,
Где был любим, дарил любовь.
Он жадно каждое мгновенье поглощал,
Ту радость, что дарована судьбою.

То было время мира
Между мёртвым и живым,
Порой увидеть можно было эльфа,
Который личу руку дружбы подавал,
А лич подобным жестом не гнушался-
Взаимностию ответить был готов.

Но власть держащим было всё равно.
Для них лишь власть и хаос-
Мира прочная опора.
Для них этот язык знаком.
и сразу вскрылись ненависть и зависть,
То есть нарушен был покой.
Похоже не сошлись менталитетом,
Не понимают ныне мёртвые живых,
Живые презирают мёртвых.
Хотя в чём разница?
Ведь мёртвые- лишь мёртвые живые.

Итак, война уж началась.
И реки стали красными от крови,
Усеяны костями бранные поля,
А Он всё жил, летая в облаках,
Он видимо совсем не понимал,
Что жизнь изменится,
Придётся всё менять.
И поздно на себя пенять,
Безжалостный клинок судьбу
Над головой уж занесён,
Давайте просто ждать.

Часть вторая: Сладкий воздух жизни
Через двенадцать дней – атака!
Под сапогами бодро снег хрустит.
Увы, никто из них не знает,
Какая его участь ожидает.
Лик смерти вовсе не пугал,
Над головами их кружился жадный ворон
(В тот год стоял особо лютый холод,
И главным вороньим инстинктом становился голод),
Но он острастки придавал.

Идут и не молчат. Всё шутят.
Как будто не на бой – в кабак все держат путь!
Вот резвые, младые эльфы проскачут несколько вперёд,
Вот гном острит и задаёт вопросы,
Хотя ответы знает наперёд.
Однако где же наш счастливец?
Да вот он! Где же ему быть!
Ему весь этот гвалт не интересен,
Он сам в себе, он сам терзает свой покой.
«Как дом? Как сад? Как дети?
Как хорошо, что им удел мой незнаком!
Нет, гибели своей я не боюсь,
Но что же станет с ними,
Если домой я не вернусь?»

Такие мысли занимали нашего Героя,
Пока он не услышал чей-то крик:
- Мы в окружении, готовьтесь к бою!
Откуда выросли противника войска?
И я в той битве был,
А потому могу сказать:
Ненужно малую разведку посылать,
Когда ресурс соперника неизмеримо больше.
Ну, если уж послали – получите!
Вы в клещах! Трепещите!
Сраженье длилось около трёх дней,
Отважно бились день и ночь,
Но Вам ничто уж не могло помочь.
На третий вечер над полем битвы крики, стоны.
Мы, некроманты чтим законы,
Но дан приказ был:
Выживших искать и добивать.

Ночь. Всё стихло. Здесь некромантов боле нет.
И сотни воронов слетелись,
Сегодня сытный, праздничный обед.
Но что это за шорох?
Там у кучи трупов?
О. чудо! Жив, он жив!
Он всё ещё живёт, он дышит!
Один, один из всех…
Как сладко воздухом дышать,
Как хочется куда-то вдаль бежать!
Но нет, он голоден и истощенье сил.
Накатом разум рухнул,
Забытьё…

А мы опять передохнём,
Обсудим мысли и на скрипке поиграем,
Тебя несчастный, никогда не забывая,
Мы ждём, мы алчем, мы желаем.

Пролог к третьей главе
Луч земли коснулся. Иней заблистал.
Ночь узнала утро. День уже блистал.
Первую пору отрады, сменила горечь бытия.
Он должен был уйти, отправиться за ними.
А вместо этого он здесь,
За что судьбы такая лесть?
Ты с ним играешь в кошки-мышки,
Его страданья возлюбя.
И почему он всё же ночью не замёрз?
О, Смерть, ты гонишь его прочь?!
Давно герой наш должен обрести покой,
Но он не может встретиться с тобой.

Ну что же держит его здесь?
Любовь – великое всепоглощающее чувство.
Одна она способно здесь держать,
Среди глубокой беспросветной пропасти судьбины.

Его ночные сновиденья,
Подобны были мукам ада,
Пусть дверь от этой тайны защищает свой завес,
Но я не стану здесь описывать теперь.
Они ужасны, просто мне поверь, читатель.

Собрался с силами. Очнулся. Болела левая рука.
Осмотр живо показал-
Покрыта мёртво-синим цветом.
То есть отмёрзла, одним словом.
Не долго думая, нащупал он свой меч…
Непродолжительный замах…
Об этом если можно тоже умолчу.
Война- жестокость норма жизни.
Безумие, как паутина опутало весь мозг.
Смех, жуткий смех безумца,
Он вновь упал.
Причудливых видений череда,
Стращала долго его разум.
И он боролся  не боясь,
Но даже самый сильный маг,
Не сможет избежать излома.
Он пал…
И сколько длилось это дни, минуты?
Скорее, да скорее умереть.
Мне более не страшен холод.
Его не чувствую давно,
Бери меня, я более не страшен,
Но только прекрати страдания мои!

Но вдруг открылись очи,
И он увидел свет догорающей зари.

Глава третья: Пробуждение
Свободный мягкий тёплый свет,
Окутал нашего героя.
Он так старался дать ответ,
Но жизнь безжалостно бросала
В перипетии вновь и вновь.

Скажи, открылся смысл бытия?
О нет, открылся путь к страданью.
Последнее сознанье погубив,
Искал в безумной мгле, страдалец,
Но потерял ты лишь себя.
Твоя душа сгорела в жаре муки,
Пусть ты не отдаёшь себе отчёт.
Ты осмотрелся: место незнакомо.
Хотел, было спросить? Но у кого?
О том, что было, думать не хотелось.
Да и зачем былое ворошить.
Ты вспоминал, но почему-то и не смог,
Представить, как резвятся твои дети,
Ту женщину, в которую влюблён,
Твой отчий и родимый дом.
И это мерзкое открытье,
Заставило тебя понять:
Ты к прежней жизни не вернёшься,
Свет стал куда-то исчезать,
Наоборот - сгущался сумрак.

« Проснулся эльф?»
«Я человек. Хотя и жил среди лесного братства.
А ты как вижу гном? Я Легванд, сын Ленгарда и Миноры».
«Ты прав. Я сын Нессара из Иллида.
А ты везунчик человек,
Я вижу, к тебе боги благосклонны,
Ты выжил в той кровавой бойне.
Нас выслали на помощь вам.
Но слишком поздно. Не успели.
К тому же, встретили чужой отряд,
И сами еле уцелели,
Когда все вражеские армии прошли,
Мы поняли, что возвращенье бесполезно.
Поэтому решили сжечь вас,
Чтоб ваши бренные тела,
Не доставались злобной и враждебной силе».
«А сколько вас?»
«Всего нас пятеро: два гнома, трое эльфов.
Мы раны вылечить твои смогли.
Но ты пойми, мы не волшебники,
И руку отрастить, как ни старались, не смогли.
Однако не был я и брат мой Красным гномом,
Если б мы не смогли помочь тебе.
Взгляни, на то произведение искусства,
Которое получишь в дар!»

Мир замер, мир остановился,
И сумрак превратился в тьму.
И сам того не понимая,
Он наслаждался грозной красотой,
Туманный и холодный блеск манил,
И песни он вторил, той самой,
Что Легванд слышал там, в бреду,
Когда с грядущим говорил.
Хотел, было сопротивляться,
Но всё сильнее подчинялся,
Он жадно каждый звук ловил.
И силе должен был отдаться,
Ещё тогда в безумии сломилась воля,
Напрасно было её звать.
Он сжал, разжал, ещё раз сжал,
Наполнился протез живым теплом,
Хотя скорее он наполнил тело.
Всё кончилось,  как началось,
Внезапно, быстро, очень смело.

Не ищем мы судьбы, она находит нас.
А может и совсем наоборот,
И потому продолжим свой рассказ,
Но вовсе не сейчас. Вы лучше отдохните.
Хайяма или Шиллера  возьмите,
И растворитесь в них.

Глава четвёртая: мир
Уж не одни песочные часы перевернулись,
Когда их маленький отряд,
Решил, что им пора вернуться,
К родным и близким,
Где водопады кроткой радости журчат.

Немалое число страданий,
Обрушилось на них в пути,
И может быть не здесь,
В другом рассказе,
Смогу я к этой теме перейти,
А Вам лишь надо знать:
Из шестерых остался ОН один,
И вновь судьбе было угодно,
Чтоб он страдал, себя искал,
Но никогда не находил.

И после пробуждения в пещере,
Он молчалив стал, нелюдим,
Как будто через силу говорил.
В те редкие часы забвенья,
Когда он предавался сам себе,
Он долго  в даль смотрел,
Потом на то, что замещало руку.
Другие Легванда боялись, ненавидев,
Лишь гномы проявляли интерес,
Но не к нему, а к их творенью,
Их тоже завораживал протез.

По временам ему казалось,
Что нет Его, а есть «Рука»,
Не спал, не ел, а только сумрак вспоминал.
Тот тёмный блеск, та мощь, та сила,
Ему же счастье составлял.
Не разделял и разговоров,
О доме, счастье и семье,
Он не хотел сближаться с ними,
Их разговоры у костра,
Казались гадкими ему.

Ах, горы, реки и леса.
Увы, их девственная красота,
Тебя совсем не занимала.
Ты скоро ненавидел целый свет,
И даже дал себе обет,
Покончить с прошлым для начала.

Нет, островки надежды были,
Щемило грудь бессонными ночами,
Былое счастье вспоминал,
Но так размыто, непонятно,
Что чрез минуту забывал.

А ночь сменяла день,
И вечер – утро,
Вы шли втроём, никто о гибели не помышлял.
Неправда ли, похоже, как тогда?
А я скажу: совсем другое.
От жизни радость уж ушла,
Пришла лишь горечь перед новым боем,

О том, как гибель тех настигла,
Я тоже позже расскажу.

Ну а сейчас, конец главы.
Возрадуйся тот, кто читает.
Опять ничто не помешает,
Тебе спокойно есть и пить,
Смотреть кино,
Кампании в Героях проходить,
А может просто человеком быть.
Однако рано ты от радости смеёшься,
Ведь мы продолжим, уж поверь.
И снова приоткроем дверь,
В тот мир загадочный и тёмный,
Который в русском языке,
Имеет странное именование – душа

Пятая часть (глава)
Всё позади, ещё немного,
Увидишь снова отчий дом,
Да только он уж незнаком.
И радость не струится по чреслам,
Когда ты приближаешься к нему.
Скорее это просто данность,
Что раздвигает все границы бытия.
Что было, чего не было - не важно,
Закрыто существующим теперь.
Тебе не приоткрыть сознанья дверь,
Оно безудержно, искривлено, развратно.

Ещё лишь небольшой отрезок,
Остался на пути, ты очень медленно идёшь,
Старясь, что-то новое найти,
И всё ужасно незнакомо,
Однако мысли о другом,
Лишь странный призрак тени,
Способен мысль твою держать,
И он несёт спасенье.

И вот лесная деревушка,
Но где она? О, Боги, где?
Лишь гнильный запах да зола,
Остались как насмешка.
Минута тишины. Всего минута.
И крик. Пусть ты уже остыл,
Но на минуту, ты забыл!
Ты плакал, грозился небесам.
Мгновение – и тишина как гром,
Тебя же поразила.
Ни стона, даже ни слезы,
Не можешь? Может быть, не хочешь?!

Что держит тебя здесь теперь?
Ничто – как страшно, и как глупо…
А как же сладостное слово месть?
Теперь ты всех их уничтожишь,
Любых, неважно эльфы или люди,
Вампиры или просто мертвецы,
Пора уж обрубать концы,
Что связывают тебя с тем, что было.

«Ну что, судьба,
Посмотрим, так ли благосклонна,
Как до сих пор была,
Пусть говорят, что ты изменчива,
А я хочу с тобой играть,
Я ставлю всё, что есть,
Нет более высокой ставки,
Подобная игра окажет только честь».

Эльфийский, лёгкий меч,
Пронзил кольчугу, и метким стал удар,
Немного выше сердца,
А он и не упал, и лёгкая усмешка,
Пронзила прорезь его губ.

« Я знаю твой секрет,
Всё это время я не умирал,
Лишь потому, не был я среди живых,
Я умер там, на поле. Правда?
Я сам протез себе сковал,
Я был один всё это время,
Вот почему не ел, не спал.
Ведь я теперь один из них,
Я - Рыцарь Смерти,
Я - порожденье тёмных  сил,
И, я уже давно об этом знал!»

Неплохо, очень и очень неплохо, только всё не совсем так было.

Анонсирую появление ещё двух глав, в ближайшее время...