Terry Badkind  Двадцать пятое правило волшебника, или сколько можно?!

Вопреки тому, что Ричард Рал - обыкновенный лесной проводник, Магистр д'Хары и Искатель Истины в одном лице, нарушил все известные ему двадцать четыре правила волшебника, он и его возлюбленная Кэлен, в прошлом Мать Исповедница распавшихся Срединных Земель, все еще живы... А это значит, что им и их друзьям снова угрожает опасность! Выстоит ли Ричард на этот раз? Сумеет ли он спасти свою жену от Черного Ужаса Дрожащих Пещер? Успеет ли похоронить Надежды Всех Живущих в Смердящей Низине Гниющих Могил? Зло наступает, а это значит, что он не выпустит меч из руки, пока не низвергнет его окончательно и бесповоротно ...

Предисловие

“Опять двадцать пять!”- скажет притязательный читатель, и отчасти будет прав...
  Но я отвечу: моя книга открывается перед читателем, будто жизнь, и словно жизнь, она столь же длинна и нудна. Если вы не читали предыдущие двадцать четыре части моей эпопеи... то вы ничего не потеряли, потому что я в каждой последующей книге обязательно излагаю содержание ВСЕХ предыдущих. Но при всем при этом мне удается добиться потрясающих результатов: каждая последующая книга все меньше и меньше по объему! Это дает мне возможность печатать ее более крупным шрифтом. О, я слышу, слышу крики недоброжелателей: "Скорей начинай печатать свои книги в свитках и настолько крупными буквами, чтобы их вообще не было видно!". Глупцы! Неужели вы полагаете, что это так легко - печатать книги? Попробуйте выдержать столько изданий! И если находятся люди, которые меня до сих пор читают и радуются каждой новинке, выходящей из под моего пера, то я по праву могу называться не просто талантливым писателем, а гением! (Читатель ведь не может называться дегенератом).
  Ну, так или иначе... читайте мой очередной опус!
 
  С уважением,
  Терри Бедкайнд

Черный, дымом окутанный,
  Цепью серебряной спутанный,
  Злобу из глаз извергающий,
  Наземь ниспровергающий,
 
  Что ты задумал, о, Боженька?
 
  Зелень, зелень, кругом одна зелень... Грязная, рваная, болотная... Он идет, плывет, ползет в удушливом смраде... И этот цвет, он его ощущает всем телом, каждой клеточкой своего организма... Скорей, скорей, вон он, просвет! И голос. До боли знакомый и родной голос...
 - Папа, чтоб тебе в норе суслика проснуться, ты снова храпишь!
 - Фуер осса ост драука... - прошипел Ричард привычное ругательство, смысл которого он давно забыл, - сынок, тебе уже седьмой десяток пошел, а Шоты все нет...
  Когда Ричард был молод, ведьма Шота предсказала что у него с женой родится сын, исповедник, который принесет немало страданий всему Человечеству и пообещала убить его, как только это произойдет. И вот уже шестьдесят четыре года Ричард ждет, не дождется, когда же она исполнит свое обещание.
  Ричард обернулся. Прямо на него смотрела пара желтых немигающих глаз. "Опять по мою душу пришли" - лениво подумал он, привычно вытягивая меч из ножен.
 - Будь справедлив сегодня, клинок! - пробормотал он равнодушно, полоснув себя по левому предплечью, которое давно превратилось в одну сплошную, незаживающую рану...
  Желтые глаза приближались. За желтыми показались зеленые, из-за зеленых выглянули красные. В общем, ночка предстояла сегодня та еще...
 - Даркен, сынок, принеси мне, пожалуйста, очки, а то я не дочитал еще письмо от Зедда.
  Это письмо он читал уже почти год: постоянные сражения не оставляли ему абсолютно никакого времени. "На какой я странице остановился" - подумал он рассеянно, - "на сто двадцать пятой или на сто пятьдесят второй, или, может, вообще, на пятьсот двенадцатой? Ох, старость не радость..."
  Между тем желтые глаза заслонили уже пол неба...
  Ричард углубился в чтение.
  Волшебник первого ранга Зеддикус З ' ул Зорандер, дед Ричарда Рала, Магистра д'Хары, Искателя Истины, боевого чародея, владеющего обеими сторонами волшебного дара - магией Ущерба и магией Приращения, - стоял в углу занимаемой Ричардом комнаты совсем как живой. Давно, только-только овладев пятнадцатым правилом волшебника, Ричард поклялся себе, что построит для деда мавзолей, да так все никак до сих пор и не собрался. "Опять Кэлен не вытерла пыль" - подумал Ричард, глядя в лицо мумии.
 - А вот и ты, милая, а я только что о тебе подумал! - благодушно улыбнулся он беззубым ртом, - ты, как всегда, очаровательна!
  Мумия благодарно кивнула и подставила лицо для поцелуя.
  Зеленое-зеленое лицо...
  Казалось, меч сам нашел свою первую жертву. Ричард снова, в который раз, танцевал со смертью. Фуер осса ост драука - несущий смерть - так называли его в древних пророчествах, и это название как нельзя более ему подходило. Его меч, Меч Истины, выкованный древними волшебниками за три тысячи лет до его рождения, по праву принадлежал ему, ибо он был настоящим Искателем Истины, назначенным волшебником Первого ранга. В этой неистовой Пляске вместе с ним танцевали духи всех тех, кто владел этим мечом до него, отдавая ему все свое умение.
  Занималась заря.
  У Ричарда Рала, Магистра д'Хары начинался новый трудовой день...
  Жуткие монстры обступили Ричарда со всех сторон. Желтые, зеленые, красные глаза безжалостно глядели на него. Но не было черных глаз, а он их так ждал... Уже который месяц он выходил из своего жилища и ждал. Ждал этих жутких, омерзительных глаз, чтобы, наконец, покончить с ними. Ибо было сказано в пророчестве: "И придут с востока ужасные Брыны, желтые - чтобы успеть, зеленые - чтобы стерпеть, красные - чтобы устать и черные - чтобы умереть. Если та, что в белом не успеет полить Божий Одуванчик до рассвета, то к тому, что машет мечом без разбору, никогда не вернется память".

"Как жаль, что я забыл все заклинания!", - с досадой подумал Ричард, - "Пульнуть бы в них хорошенькой молнией!".
 
  Начиналась гроза.
 
  Кэлен сжала в руке эйджил. Она уже месяц не поливала Божий Одуванчик, а он все никак не засыхал! Откуда только силы берутся?
  "Кара, милая Кара...",- вспомнила она Морд Сит, одну из личных телохранительниц Магистра Рала, и тут же забыла.
  С каждым днем она забывала все больше и больше. С ужасом она думала о том дне, когда забудет, что отказалась поливать Божий Одуванчик.
 - Папа, ты скоро там уже? Завтрак стынет! - заныл Даркен, - Вчера ты в это время уже давно управился!
  Ричард вздохнул, добил красноглазого Брына, вытер меч о траву и принялся методично пережевывать манную кашу. Вслед ему раздавался голодный разочарованный вой: это недобитые Брыны, клацая челюстями с пятью рядами зубов от ярости, пытались дотянуться метровыми, острыми, как бритва когтями, до сидящих за столом людей. Ричард отмахивался от них чайной ложкой, успевая при этом методично поглощать пищу.
 - А погода-то какая сегодня! Просто загляденье! - завела Кэлен неторопливый разговор.
  И действительно, лето выдалось поистине замечательное: уже который день барабанил дождь и выл пронзительный, холодный ветер.
  Стол качнулся. Это Ричард отрубил незадачливому Брыну ложкой голову, и та упала прямо Даркену Ралу в тарелку. Даркен брезгливо вынул из манной каши посторонний предмет и продолжил трапезу.
 - Да, не тот монстр пошел нынче...- Разочарованно промолвил Ричард, небрежно отмахиваясь от очередного надоедливого чудища, - вот раньше Брыны были с десятью, а не с пятью рядами зубов, а когти, полутораметровые когти - это было просто загляденье, это песня была. Нет, я не смог бы отбиться чайной ложкой от таких - пришлось бы взять как минимум столовую, а то и даже перочинный ножик!
 - Не преувеличивай, папа, ты же знаешь, что для этого достаточно одного твоего дыхания!
 - Правда? - выдохнул Ричард прямо в наглую морду зеленоглазому Брыну, от чего тот мгновенно скопытился, - ты же знаешь, что у меня по этому поводу есть свое мнение.
  И действительно, Ричард, долгими ночами просиживая в библиотеках Народного Дворца, Замка Волшебника в Эйдиндриле и везде, где только есть хоть одна древняя книга, искал пророчество или хотя бы намек на то, что его дыхание будет иметь такие фатальные свойства, но нигде не находил. И каждое утро, выходя из полного мертвых пауков и крыс книгохранилища, он все больше уверялся, что все это ерунда и происки его недоброжелателей. Тем не менее, на жену и сына он никогда не дышал. Так, на всякий случай.
 - Фуер осса ост драука, папа, не забывай этого!
 - А Шоты все нет...
  Ричард тоскливым взглядом обвел окрестности и, не увидев ни одного черного глаза, снова взгрустнул: сломалась любимая чайная ложка.

Черный смех

Из Баллады О Лучшем Друге:
 
  Угас огонь в глазах,
  Уж больше нет его...
 
  Какая радость!
 
  Даркен Рал шел по полю, вдыхая ароматы разлагающихся трупов. Он часто бывал на поле битвы. И каждый раз приходил сюда порадоваться за них. Ведь для них уже все позади. Они не испытают более всех ужасов войны и никогда не познают тех пыток, которые он, Даркен Рал, сын Магистра д'Хары и Матери Исповедницы, для них по доброте своей душевной приготовил. Он смотрел на разбросанные в продиктованном смертью, и оттого столь милом сердцу, беспорядке, останки воинов и коней, амуниции и не растасканных мародерами орудий и сердце щемила радость. Он пел оду Смерти. Пел ее уже шестьдесят три года, и с каждым годом, с каждым новым трупом ему казалось, что еще немного, и он познает Ее смысл. Смысл жизни ему был известен давно: люди живут, чтобы умереть. Жизнь ради Смерти. Смерть ради Смерти. Вся его жизнь, вся жизнь его родителей были тому доказательством. Он сложил руки в древнем знаке Пурк'хе - знаке Злого Умысла. Знаке, известном только лишь Исповедникам. Знаке, который был уже тысячу лет как забыт и возрожден им в мучительных поисках утраченного наследия Исповедников Древности.
  Но сейчас не это интересовало его. Он пришел поразмышлять о местонахождении древнего артефакта под названием Надежды Всех Живущих. Пока он не попал к его отцу, еще оставался шанс совершить задуманное. А задумал он ни много, ни мало - осуществить древнее пророчество под названием Арм Агедд Он.
  "И придут три Бурбурима. Первый Арм - кусающий, разрушит все строения. Второй Агедд - царапающий, сдерет с неба все звезды. Но когда придет Он, в живых останется лишь Смерть. Три дня и три ночи гореть Кострам Заблудших. Если тот, кто ищет Смерти, не успеет похоронить Надежды Всех Живущих в Смердящей Низине Гниющих Могил, то миру уже никогда ничего грозить не будет".
  Какое милое окончание: НИКОГДА, НИЧЕГО, НИКТО... Лишь одна Смерть и Первобытный Хаос.
  Надежды Всех Живущих... Долгими днями и ночами просиживал он в библиотеках, выискивая и по крупицам восстанавливая информацию об этом древнем артефакте. И теперь он наконец напал на его след. В последнем упоминании говорится, что искомая вещь находится в городе Манидура, далеко в Древнем Мире в Храме бога Хабибубана, что в переводе с древне Ы'гх'ыбского означает "чтоб ты сдох".
  Но не только этот вопрос занимал его ум. В последнее время Даркен стал замечать, что мать его, Кэлен, все чаще и чаще забывает, как ее зовут. Этот тревожный симптом приближающегося старческого склероза не мог оставить его равнодушным. "Нужно что-то делать", - подумал Даркен, - "Так дальше продолжаться не может. Ведь однажды она польет Божий Одуванчик, и тогда конец всему!"
  "Ну где же бродит мерзкая кырдыбка Заялюд!" - подумал он с раздражением и пнул свое отражение в луже крови. И тут же ему пришли в голову стихи древнего поэта:
 
  Ах, как ужасна в тишине
  Кырдыбки мерзкая улыбка
  Она найдет тебя во тьме,
  Приковыляв по почве зыбкой.
  Она сама к тебе придет -
  Ее позвать ты не успеешь,
  И горе в жменях принесет.
  Ей отказать ты не посмеешь
  И долго чашу будешь пить,
  Наполненную вязким ядом,
  Стенать и милости просить.
  Она ж все время будет рядом
  Стоять, забывши обо всем,
  Улыбкой призраков пугая
  И не издаст ни стук, ни стон
  Безмолвьем смерть твою вещая.

“Гнусный рифмоплетишка!", - подумал Даркен в сердцах "Я ее не то, что звать, я ее жду тут уже битых полчаса!" - разгневанно подумал он.
 - Ты звал меня, о Ужаснейший? Ты в гневе? Выпей яду, и все пройдет!
 - Спасибо, я уже ужинал! - улыбнулся Даркен в ответ, по достоинству оценив шутку старой боевой подруги, - Скажи, о Мерзейшая, много ли призраков прибавилось на твоем крылатом пути?
 - Не беспокойся, о Безжалостнейший, пока я в силе, ты не увидишь конца их веренице, ибо она уплывает за горизонт.
 - Какие новости слышны в этом заброшенном мире?
 - Давно ли ты сам скитался по этой земле, чтобы забыть, что новостей всегда слишком много, чтобы пересказать все? Скажи, что тебя интересует в первую очередь?
 - Город Манидура и Храм бога Хабибубана. Что ты знаешь о них?
 - Давно это было, все города не перечесть, но этот я помню. Я даже написала о нем небольшую балладу. Называется она "Король и младенец".
 
  Лежит в холмах, былою славой полон,
  Неопалимый город Манидура:
  Страны Сорпомии столица удалая.
  В том городе стоит дворец высокий,
  Увитый зеленью лиан и винограда
  Король там суд наводит справедливый.
  Но даже он, порог переступая
  Святилища Сорпомии Великой,
  Что носит имя Храм Хабибубана
  В священном трепете главу свою склоняет.
  И каждый день ко вратам доставляют
  Со всей страны к вечернему закланью
  Младенцев, что с кудрявой головою.
  Там их, измученных до смерти, в клеть бросают
  Где рвут их в клочья острыми когтями
  Безумных львов игривые котята.
  Таков закон, переступить который
  Не смеет даже властью облеченный
  Король страны Сорпомии холмистой.
 
  Дальше уже не интересно... Там рассказывается о короле, у которого родился кудрявый сын и он его так полюбил, что не захотел отдавать жрецам на растерзание. И, хотя король тщательно скрывал существование сына, об этом прознали и во дворец к нему пришел сам Верховный Жрец Храма Хабибубана. Но король приказал казнить жреца. Умирая, жрец проклял короля страшным проклятием и через день тот покрылся гнойными, незаживающими язвами, а через неделю умер в страшных мучениях. Но сына сохранил. С тех пор, в память об этом поступке, каждый день в храме оставляют в живых одного ребенка из семи и, истерзанного, возвращают родителям, вместо того, чтобы бросить львам.

Мощные мощи

  Не вспоминай меня -
  Я больше не живу...
  Зачем ко мне ты гонишь мыслей рой
  Оставь меня в покое - я умру
  Я ТАМ тебя дождусь, любимый мой...
 
  Эди снова лежала в припадке. Она уже и дня не могла выдержать, чтобы не слечь в постель. Вот и сейчас, когда ей так нужна была помощь, никого рядом не оказалось. Эта роскошь и весь этот лоск Замка Волшебника в Эйдиндриле, где она сейчас обитала вместе со своим возлюбленным, Волшебникам Первого ранга Зеддикусом З'ул Зорандером, не мог заменить живого участия. Этот несносный старик Зедд снова, видно, увлекся одним из своих нескончаемых магических проектов, вроде того, как сделать так, чтобы деревья и трава росли корнями вверх, а листьями вниз. На нее он с каждым ее приступом все меньше и меньше обращал внимания. А ведь когда-то клялся в любви до гроба и даже после. "Все мужики козлы" - подумала она с тоской. Эди была не глупой женщиной и понимала, что мужчину нужно держать всегда в недоумении и сладком ожидании чего-то невероятного и приятного: например, сдобных плюшек к чаю, или вареников на ужин. Но какие могут быть плюшки, когда она иной раз не может даже пальцем пошевелить, не то чтобы стоять часами у печи. После того, как она оглохла, прошло уже пятнадцать лет, а Зедд этого до сих пор не заметил. Вот такой он был внимательный. Слепота и глухота - это еще ничего. Обладая от природы сильным, да еще и развитым с годами даром, Эди частично, а зачастую полностью могла компенсировать эти недостатки. Зрения ее лишили еще в молодости эти подонки из ее родного города в Никобарисе. Они называли себя Защитниками Паствы и пытались каленым железом выжечь колдовство и волшебство. Любого, замеченного в обладании волшебным или колдовским даром, там считали еретиком и всячески сторонились и притесняли, о том, чтобы воспользоваться своим даром, даже и во благо людям, не могло быть и речи - тут же наступала расправа, которая бывала тем жестче, чем тяжелее было "преступление". Так она и лишилась зрения: спасла девочку от пожара. Со временем Эди научилась пользоваться своим даром колдуньи, чтобы видеть. И она видела порой такие вещи, которые ускользали от взгляда даже самых прозорливых из людей. Полная глухота тоже не сильно страшила ее: при помощи своего, с годами развившегося, дара, она могла слышать даже самые тихие шорохи тараканов под плинтусами. Что ее необычайно раздражало. Она даже посвятила некоторое время дрессировке этих шумных созданий. Зато теперь они двигались столь грациозно и бесшумно, что она и позабыла даже об их существовании.
  Однако, после стольких лет борьбы за правое дело воссоединения всех земель под стягом Великой д'Харианской Империи, после стольких лишений, мук, голода, недосыпаний и изнуряющих битв, она оказалась никому не нужна. Открытая форма туберкулеза, которой она заболела два года назад, медленно, но верно сводила ее в могилу.
  Задыхаясь от натуги, Эди обложилась с ног до головы костями ведомых одной ей чудовищ. Взявши в руки череп, странно напоминающий человеческий, она стала читать древнее заклинание, благодаря которому она уже два года боролась с коварным недугом:
 - Бедный Йорик, выпей море, заморозь весь океан, дай мне воздуха стакан.
  К сожалению, оно приносило лишь временное облегчение. Даже Волшебник Первого Ранга Зеддикус З'ул Зорандер не мог (или не хотел) придумать способа помочь ей.
 

Методично нашептывая спасительное заклинание, Эди достала из-под подушки древнюю книгу, которую она читала вот уже тридцать лет и три года, но до сих пор так ничего и не смогла понять. Она раскрыла ее на любимом месте и прочла: "Зунген мурунген ур фляф бул-бул Кыр Зах-за Булур, мяв-мяв тыгыдык фуер осса ост драука секир башка тын шыкидым". Она знала это место наизусть, но все никак не могла проникнуть в глубинный смысл написанного. Она верила, что знай она, что такое "зунген мурунген", то расшифровка всего остального не составила бы труда. И она все эти тридцать три года лихорадочно искала хотя бы какой-то намек. Перевернув страницу, она вдруг неожиданно наткнулась на фразу и, позабыв о болезни, затаив дыхание, начала читать: " Эди колдунга фуэр "зунген мурунген" находа, но никондунген значенийравис узнаванисен, еслингерачиоп Зеддикус З'ул Зорандер нестравис спросивиравис". Видно, это пророчество было написано на менее древнем языке, потому что вдруг до Эди стало доходить значение некоторых слов: "Эди" и "Зэддикус З'ул Зорандер". Она села на постель и углубилась в изучение этого захватывающего дух послания древних пророков.
  Волшебник Первого Ранга Зеддикус З'ул Зорандер довольно потирал руки: сегодня ему таки удалось ценой неимоверных усилий создать Вареничное Дерево. О, как он наестся, когда созреют плоды! Он так давно не ел настоящих вареников! С тех пор, как покинул Вестландию долгих полстолетия назад. Нет, прошло уже около семидесяти лет. Как быстро течет время!
 - Пойду, обрадую Эди,- подумал он, проходя сквозь анфилады дворца.
  Вдруг он увидел в окне страшную морду с оскаленной пастью и почувствовал боль от укуса кровавой мухи.
 - Гратч, дружище, как я рад тебя видеть! - завопил Зедд от боли. В ответ ему раздалось радостное рычание и, разбив вдребезги окно, в комнату влетело сонмище мух и тотчас же облепило Зедда с головы до пят, пребольно жалясь при этом.
 - Грааатч лююб Зззедд, прокурлыкал здоровенный короткохвостый гар, влезая в залу Дворца Волшебника.
 - Я тоже тебя люблю, Гратч, - проскулил увешанный мухами, словно регалиями, волшебник.
  Гар обмакнул свои лапы в свежую кровь принесенного в подарок Зедду мрисвиза, намазал ею свой широченный живот и улыбнулся во всю свою зубастую пасть, словно и не было тридцати лет разлуки.
 - Меня очень беспокоит нынешнее положение вещей. Особенно это касается Ричарда и его домочадцев, - провозгласил гар хорошо поставленным баритоном. Окровавленный Волшебник первого ранга сел на не подметенный пол своего дворца, схватился за сердце и стал проделывать ртом такие движения, словно он не могущественный волшебник, а старая колдунья Эди в припадке. То ли подействовала воздушная гимнастика, то ли еще что, но Зедд сумел вымямлить из себя:
 - Гратч, где и когда? Ты? Гар? Ой! Скажи, что с Ричардом?
 - Ричард катастрофически теряет память. Я думаю, его заколдовали, ибо запах волшебного кокона витает над ним уже много лет. К тому же поблизости с их жилищем растет странное дерево, обладающее удивительными свойствами.
 - Какими такими удивительными... чем?! - всхлипнул Зедд, вскакивая с пола как ужаленный и снова грохаясь туда же, запутавшись в полах своего балахона.
 

- Удивительными свойствами, - с удовольствием, нараспев, повторил гар-говорун, - проходя мимо него чувствуешь потребность во что бы то ни стало его полить; бежишь, словно молодой глупый гарченок к ближайшему водоему, по дороге пытаясь набрать хотя бы горсть росяной воды... Только чтоб успеть, только чтобы ОНО не засохло. Почему-то кажется, что оно готово сделать это от огорчения, если ты не выполнишь в срок возложенное на тебя обязательство, и почему-то на сердце от этого лежит неимоверная тоска. Но если ты его польешь...О, тогда оно вознаграждает тебя сторицей, выполняя порой, под настроение, любое твое желание, даже самое заветное. Я поливал его, пока оно не выполнило мечту всей моей жизни - научило меня внятно выражать свои мысли на человеческом языке. И вот теперь я здесь, у тебя, в ожидании распоряжений.
 - Все это происки Даркена Рала, я так и знал! - Завопил в бешенстве добрый волшебник, окончательно растеряв все свое достоинство, - но идем к Эди, она будет рада тебя видеть. Надо написать Ричарду письмо! Непременно, и как можно быстрее!
  Зедд достал бумагу и письменные принадлежности и стал на ходу писать.
  Гар поспешил за волшебником по устланным пышными коврами коридорам, волоча за собой кровавый след от убитого мрисвиза, завернутого в собственный плащ.
  Через полчаса, когда письмо было уже готово, навстречу им выплыла откуда-то из-за угла сияющая Эди и тут же столкнулась нос к носу с волшебником, который уронил письмо в лужу мрисвизьей крови и сел сверху.
  Эди прошла мимо, ничего не заметив.

Сладкие вопли
Столько весен прошло, столько зим...
  И теперь ты одна, я один.
  Я приду к тебе сон досмотреть.
  Погоди, не спеши умереть...
 
  По бескрайней степи мирно ехал всадник. За его спиной мерно извивался внушительных размеров куль и неистово сопел.
 
 - Сыночек, сладенький, славненький мой... Куда же ты везешь свою бедную, старую кля... Тьфу, маму? - Спросил куль голосом Кэлен, когда всадник, после титанических усилий, наконец вытянул ей кляп изо рта.
 - Еще раз попробуешь откусить мне палец - и я, вместо Дрожащих Пещер, Из Которых Нет Возврата, сброшу тебя в ближайший колодец!
 - Дрожащие Пещеры, Из Которых Нет Возврата - это такой курорт?
 - Это такой сортир! Отвяжись, не видишь, я думаю!
 - Но как же я отвяжусь, если я даже не привязана? И, вообще, что скажет Ричард?
 - Отец забудет скоро, как его зовут, а тебя он забудет еще раньше!
 - Как жаль, что я забыла забыть, что я забыла, как его забыть...
 - Ты хоть сама поняла, что сказала?
 
  И действительно, может, благодаря отсутствию большинства зубов, или старческому склерозу, разобрать полные бурных эмоций бормотания Кэлен было практически невозможно. А после того, как Ричард случайным выдохом в ее сторону обезобразил ей лицо так, что вызывающие отвращение струпья и незаживающие язвы, постоянно сочащиеся гноем и кровью, покрывали его сплошным покровом, разбирать что-либо сказанное ею как-то и не хотелось...
 
 - Стоп, кажись приехали... - обрадовался Даркен, - что-то мне подсказывает, что вход в пещеры - здесь...
 - Но тут же вокруг сплошная степь! Ни камушка, ни щелочки!
 - Будут тебе и камушки, и щелочки, и свет в тоннеле... Вон, видишь вонючую лужу? Тебе туда.
 
  Кэлен подошла к черному провалу, вдруг появившемуся посреди степи. Давно, когда Даркен Рал странствовал по Древнему Миру в поисках утраченного наследия Исповедников, наткнулся он на эти Пещеры. Он бы не заметил их, если бы не мощные эманации зла, исходящие оттуда. И правда, полчища самых кошмарных созданий обитало там. Тем не менее, обследовав пещеры, он умудрился остаться в живых. Более того, он нашел для себя уйму ценного материала. Но лишь подружившись со страшной демоницей, ласково называющей себя Черным Ужасом Дрожащих Пещер, он сумел выбраться на волю. Теперь он привез сюда свою могущественную склеротичку-мать, чтобы навсегда расстаться с ней.
  - Легкой тебе смерти, мама! - Сказал Даркен и столкнул Кэлен в черную пропасть.

Стоит незыблемо на каменной вершине
  Величественный памятник клопу
 
 
  Ричард уже который день пытался сварить обед, но все никак не выходило - вместо обеда у него получался ужин. Да и времени, честно говоря, оставалось все меньше и меньше: нужно было постоянно обороняться от назойливых Брынов, так и норовящих вытоптать тот скудный урожай, который, несмотря на отсутствие должного ухода, таки вырос в этом году, и который убрать было некому.
  После таинственного исчезновения его жены и сына прошло уже полтора года, и он начинал слегка беспокоиться за них, как бы чего не случилось...
  Он открыл очередное письмо от Зедда. Важные вещи были написаны в этом коротком, но таком емком послании. Все пятьсот с лишним страниц убористого текста описывали, как Зедд с Эди поссорились насмерть из-за невынесенного ведра с помоями. Причем Зедд приводил убедительные, основанные на древнейших пророчествах, доказательства, что, если он вынесет это ведро, всему миру грозят ужасные катастрофы, на что Эди отвечала скромным напоминанием о его домашних обязанностях, от выполнения которых он уже на протяжении стольких десятков лет успешно отлынивает.
  Вдруг внезапная мысль посетила голову Ричарда: а что, если столь долгое отсутствие сына и жены связаны с происками коварной ведьмы по имени Шота? Ведь именно она поклялась когда-то, что, если у Кэлен с Ричардом родится сын, она его обязательно убьет! Правда, последние шестьдесят пять лет она их ничем не беспокоила, но кто знает, кто знает...
  Итак, решено! Ричард отправляется в Предел Агаден.
  Ричард решительным движением отложил письмо Зедда в сторонку, вскочил на лошадь и был таков!
  Недобитые брыны так обрадовались, что всей гурьбой кинулись его провожать. И долго еще махали ему вслед своими безобразными, усеянными полуметровыми когтями, лапами.
 
  Странное зрелище представлял собой Предел Агаден. Некогда нарядный замок обветшал, штукатурка со стен осыпалась, башенки опасно накренились, гордые стяги вылиняли и представляли собой жалкие лохмотья. Пейзаж вокруг замка тоже преобразился. Там, где раньше колосились поля и зеленели луга - все заполонили страшные на вид, колючие, ядовитые растения. Те самые растения, с которыми Шота столько лет беспрестанно и успешно боролась. В лесах, некогда полных зверей, теперь водилась лишь нечисть. В некогда прозрачных и чистейших водоемах теперь невозможно было увидеть даже мелкой рыбешки: они бурлили от страшных чудовищ, которые нашли там себе пристанище, и кучами выползали на берег, чтобы полакомиться теми, кто помельче и послабее.
  Именно таким предстал Ричарду предел Агаден, когда он туда добрался.
 - Здравствуй, Самюэль! - прохрипел Ричард внезапно набросившемуся на него тяжеленному кулю с коротенькими ручками и ножками.
 - Мое, мое, все вокруг мое! Отдай мне меч, он мой! Ну отдай же мне мою прелессссть! - зарыдал вдруг куль.
 - Самюэль, старина, как я рад тебя видеть! - продолжал тем временем Ричард, хватая куль в охапку, и стиснув его так, что у того вылезли глаза из орбит.
 - Самюэль, где же хозяйка? Обычно она появлялась через пять минут после тебя! - вытряхивал Ричард из куля остатки жизни.
 - Хозяйка? Кто такая хозяйка? Теперь я здесь хозяйка! Отдай мне меч, отдай мне мою прелессссть! - визжал и вырывался куль.
 - О, Самюэль, как ты любезен! Так ты проводишь меня к ней? Идем, идем же, нам нельзя терять ни минуты! Как давно я не видел свою старую боевую подругу! - нежданно-негаданно расчувствовался Ричард.
 - Ай, больно! - вскричал куль диким голосом - Отпусти, отпусти же! Вон она, в той башне!
 - Так веди же меня!
 

Лучась, словно солнце, радостью и счастьем, Ричард тащил за собой упирающегося Самюэля по прогнившим насквозь лестницам все вверх и вверх на башню, в комнату, где коротала дни Шота. Полчища крыс, пауков и отвратительных ядовитых сусликов в ужасе бежали от них. Открывать двери Ричарду не пришлось - изъеденные жуками, червями, муравьями и ядовитыми сусликами, они сами легко падали ему на голову. Такого шума и тарарама замок ведьмы не знал уже много веков.
  Шота слышала, как Ричард, породивший чудовище-сына, о чем она ни на минуту не забывала, весело шагал к ней. Она давно его ждала. Ждала с нетерпением. Ибо было сказано в пророчестве: "Когда тот, что почти забыл жену и детей, посетит ту, что связала себя неразрешимой клятвой, будет им счастье". Сие весьма туманное пророчество она пыталась разгадать вот уже сотню лет, но безуспешно. Какое счастье ожидает их? Кому она нужна после стольких лет забвения... Скоро, через несколько минут все прояснится!
 - Здравствуй Шота! Как я рад тебя видеть в добром здравии и твердой памяти! С того времени, как мы расстались, ты практически не изменилась! Только стала не в пример мудрее, потому что до сих пор не сказала ни слова! Какое прекрасное место, этот твой предел Агаден! Всюду мерзкие чудовища, пауки, крысы, ядовитые суслики! Как я за ними соскучился! Прямо как в старые добрые времена! Но почему же ты до сих пор молчишь? Встань с постели, поприветствуй своего дорогого Ричарда! Обними меня, можешь даже поцеловать, я не обижусь! Ну что же ты? Ты не рада меня видеть? Да как ты смеешь перечить мне, Ричарду Ралу, владыке всех земель и императору всех народов! Ты слышала, встань и поцелуй! Быстро! А то в тюрьме сгною! Отдам на съедение скринам! Или брынам! Или сам убью! Самюэль, может она глухая?
 - Она слышит...
 - Так почему же молчит?
 - С тех пор, как ее разбил паралич, она не сказала ни слова...
 - И как давно это случилось?
 - Шестьдесят пять лет тому назад...
 - Да, срок немалый. Значит, зря я сюда ехал... Шота! Мои жена и сын исчезли. Вот уже два года я не имею от них никаких вестей. Ты знаешь что ни будь об этом? О, ты не можешь говорить... Что же мне делать... Придется тебя вылечить...
  Ричард достал Меч Истины из ножен.
 - Будь справедлив сегодня, клинок! - пробормотал Ричард задумчиво и полоснул себя по левому предплечью.
 - Ага, щаззз...- подумал меч и позеленел.
  Ричард насторожился. Да, давно уже Меч Истины, артефакт, выкованный десятками сильнейших волшебников древности более трех тысяч лет назад, не удивлял его так. Этот меч обладал свойством менять свой цвет в зависимости от миссии, которую он выполняет. Красный цвет, цвет гнева, он приобретает, если Искатель Истины желает покарать преступника. Но меч может приобрести также и белый цвет, об этом было сказано в пророчествах и древних руководствах по эксплуатации, но, за все время его существования никто не смог заставить его это сделать. Ричард смог: он убил кровавую Морд-Сит по имени Денна, завладевшую магией его меча, и использующую ее против Ричарда. Она его так долго и упорно мучила и пытала, что он простил ее... И убил. Убил белым клинком, клинком прощения.
  За всю историю существования меча он ни разу не приобретал зеленой окраски! А тут...
  После того, как Ричард вспомнил все это, он ужасно испугался и чуть было не выронил меч на пол. Видя такое дело, меч принялся сам вертеться волчком, скакать и прыгать, так и норовя дотянуться до Шоты. Если бы не рука Ричарда, которая почему-то крепко сжимала эфес, он бы так и сделал. Наконец, Ричард вышел из оцепенения и, почувствовав неистовую жажду, выпил кружку воды. А меч, тем временем, таки дотянулся до ведьмы и принялся хлестать ее по щекам, приговаривая:
 - Ах ты, старая дрянь, ведьма проклятущая, наконец я добрался до тебя! Вот тебе, вот! Получай! Еще! И еще!
 

Когда Ричард очнулся, он увидел, прежде всего, свой меч в ножнах, белый потолок над головой, белую простыню...
 - Эх, хороши были грибочки! - Услышал он жизнерадостный голос Шоты. - Как жаль, что ты привез их так мало... Я их смешала с ноготочками маленьких Бурбуримчиков, от этого они стали еще лучше! Может, выпьешь кактусовой водочки? Да, да, я и ее на них настояла!
  Ричард окончательно свихнулся...
 
(Автор: Дикушин М. А.)