Литературный конкурс "Магия Осени" - конкурсные работы

Как бы не так

- Типичное начало, в общем-то, банального произведения, - устало проговорил полный седеющий мужчина, обращаясь к молодому человеку, который сидел напротив него. – Скучно.
- Но, сэр, Артур! – На молодого человека было жалко смотреть, - Вы же только открыли мою повесть и даже не пролистали ее! Я…
- Послушайте, молодой человек, мне нет нужды штудировать Ваше произведение. Я за свою жизнь прочел столько всего, что могу навскидку определить литературную и, что более важно, смысловую ценность того или другого творения.
Молодой человек натянуто улыбнулся и поднялся со своего кресла:
- Ладно, я прекрасно вас понял. Я – бездарность. Извините, что отнял у вас время.
- Вот уж эти молодые, - проворчал сэр Артур, - много амбиций и никакого умения с ними справляться. И гордыня. Между прочим, Вы в курсе, что это грех? – В глазах опытного издателя мелькнул странный огонек. - Я не говорил Вам, что Вы бездарны. Поэтому сядьте и послушайте, что я скажу.
Молодой писатель, которого, кстати, звали Сэм Клемманс, только кивнул и опустился в кресло. По тому, как он держался, было видно, что он все еще не справился с обидой, «нанесенной» ему сэром Артуром.
Между тем, тот продолжал:
- Понимаете, молодой человек, говоря прямо, таланта у Вас нет. А есть талантичек, талантюшечка, если угодно. Вот ведь, что Вы пишите?
- Что я пишу? - Зачем-то спросил Сэм, готовый сейчас провалиться сквозь землю.
– Пишите, Вы, вот, что: «Третий день в городе шел дождь. Джейкоб огляделся по сторонам, поежился и плотнее закутался в плащ. Он проклинал свою чертову работу, заставившую его в такой день бродить по сырым промозглым улицам в поисках неведомо чего».
- Мне казалось, что это неплохо. Но теперь меня берут сомнения.
- Ну вот! А Вы хоть знаете, сколько произведений начинается подобным образом? Шел дождь, мела метель, смеркалось, на город снизошла ночь вкупе с развратом, и им было хорошо вместе. И тому подобное. Но я это говорю не для того, чтобы Вас унизить, как Вы возможно подумали. Если хорошо поразмыслить – что есть талант? Талант – это дерево, которое надо поливать и всячески за ним ухаживать, чтобы оно выросло. У Вас же есть саженец, которому только предстоит стать деревом. Понимаете?
- Понимаю, - искренне соврал Сэм.
- Я рад, - усмехнулся сэр Артур. – Выпьете?
- Э-э-э, - замялся Сэм, - с удовольствием.
- Не сомневаюсь. Что предпочитаете: виски, джин, коньяк? Хотя нет, - ответил сам себе сэр Артур, - для Вас у меня есть кое-что особенное. Как насчет бокальчика осени?
- Чего? – не понял Сэм.
- Осени же, осени, дорогой Вы мой. – Хохотнул издатель. – И это вовсе не для того, чтобы подвязаться к теме, - добавил он, обращаясь к невидимым зрителям. Затем он встал, подошел к оформленному в раннем американском стиле бару, нашел там бутылку, на которой была наклеена бирка с надписью «Осень. Выдержка с любого года» и наполнил два бокала золотистой жидкостью. Один он взял сам, другой подал писателю.
- Ваше здоровье, молодой человек.
- Это, что шутка? – улыбаясь, спросил Сэм.
- Вы даже не подозреваете какая, - подмигнул ему сэр Артур и опустошил свой бокал.
Сэм покачал головой, размышляя о том, когда же это его собеседник успел слететь с катушек, но все-таки отпил глоток необычной жидкости.
На вкус она была странной. Нет не так. На вкус она была очень странной. Сэм даже не знал, как описать то, что почувствовал. Но спустя мгновение понял – если бы у осени был вкус, он был бы именно таким.
- Едят ли мошки кошек? Едят ли Машки мишек? Заправляют ли штаны в рубашку или рубашку в штаны? – не с того ни с сего спросил он. – Дважды два равно четыре. А как различить эти двойки между собой? Возможно, так же как различают близнецов. Но тогда придется признать, что двойки обладают личностью. Тьфу! – воскликнул Клемманс. - Это что, синдром Алисы в Стране Чудес? Черт побери, сэр Артур, что Вы мне дали? ЛСД?
- Странный вопрос, учитывая то, что Вы пили напиток. – Заметил издатель. – Не волнуйтесь. Все в порядке. Просто, скорее всего, Вы поймали волну мозга старины Чарли. Эх, интересный был человек.
- Старина Чарли?
- Ну да. Чарльз Доджсон. Давно его не видел. Знаете, он еще написал…
- Да я знаю кто это такой! Так Вы говорите, я каким-то образом уловил его мысли?
- Не мысли, а волну его мозга. Это разные вещи. Вы усвоили эту волну, по-своему исказили с учетом своих интеллектуальных возможностей, и результат выбрался наружу.
- Но он же давно умер! – растерянно пробормотал Сэм.
- Что есть смерть? И что есть время? Это все относительные понятия, хотя, безусловно, и не простые. Пойдемте, я приглашаю Вас на экскурсию.
- Куда?
- В осень, - пожал плечами сэр Артур.
Сэм хотел что-то спросить, но так и застыл с открытым ртом. Потому что это был не сэр Артур. Вернее не ТОТ сэр Артур, которого он знал. На месте полного мужчины со спутавшимися волосами, стоял крепкий черноволосый человек лет 30. Он протянул руку Сэму и кивком головы указал ему на окно. Окно, к слову, было тоже не ТО. Там, где у порядочных окон обычно находится стекло, у этого была непрозрачная золотистая дымка. Рамка в виде улыбающихся змей дополняла картину.
- Мы, что должны пойти туда? – спросил Сэм у сэра Артура.
- Вы чрезвычайно сообразительны, друг мой, - ответил издатель. Но не бойтесь – это так же безопасно, как разговоры о политике.
- То есть, риск есть, – упавшим голосом, скорее резюмировал, чем спросил Клемманс.
- Ну, куда же без него, - хохотнул сэр Артур.
Сэм пристально посмотрел на издателя и кивнул:
- Ну ладно, тогда пойдемте. - Ему отчего-то стало все равно, что с ним будет. – Кстати, сэр, у Вас рога.
- В самом деле? – Притворно удивился сэр Артур, - а я-то думал, что мне так на голове чешется. Ну, Бог с ними, с рогами. С кем не бывает, правда молодой человек?
- Со мной, например.
- Вы так думаете? – улыбнулся сэр Артур, - а как же все те случаи, когда Вы злитесь на кого-то, завидуете, делаете гадости и другие примеры проявления истинного человеколюбия?
- Ну я…
- Да не переживайте. Вы же просто человек, почему бы и нет? Сегодня Вы поступили хорошо, завтра дурно – все меняется. Даже природа меняется. Зима, весна, лето, осень – вся эта карусель тоже приносит в каком-то смысле, как зло, так и благо.
Увлеченный беседой, Сэм не заметил, как они прошли сквозь дымку и очутились в чудесном парке. В ясном голубом небе светило солнце, повсюду: и на деревьях, и под ногами были красные и желтые листья.
- Золотая осень, - сказал сэр Артур, - Вам нравиться?
- Очень, - ответил Клемманс, - вдохновляет.
- Тогда, отправляемся дальше.
Не успел Сэм оглянуться, как они оказались посреди какой-то улицы. Шел небольшой противный дождь, небо было серым, а на деревьях не было ни листочка. По улице, куда-то торопясь, сновали угрюмые люди.
- А здесь нравится? – Снова спросил сэр Артур.
- Честно говоря, не очень, - поежился Сэм.
- Что ж, тогда и здесь не будем задерживаться.
- Минутку, - остановил своего спутника Сэм, - я, что должен в итоге сказать «Остановись мгновение, ты прекрасно?»
Едва он это спросил, как сэр Артур расхохотался. Наконец, вдоволь насмеявшись, он вытер слезы, и сказал:
- Молодой человек, я, что похож на Мефистофеля?
- Вообще-то да.
- Ну, если Вам станет легче, я не он, а он не я. Это разные мы. Те мы, которые одинаковые, существуют вовсе не здесь. А поскольку «не здесь» - это штука недостижимая, то очевидно, что я не Мефистофель.
- Почему нельзя ответить просто? У меня от таких рассуждений голова болит.
- Да я и ответил просто, - пожал плечами сэр Артур и щелкнул пальцами.
В этот раз, судя по окружающим декорациям, они оказались где-то на дне водоема. При ближайшем рассмотрении это «где-то» оказалось крышей подводного небоскреба, на которой помимо себя и сэра Артура, Сэм заметил гигантского окуня в плаще и шляпе. Окунь стоял на краю крыши и держал в правом плавнике револьвер. Грустно посмотрев вниз, он вздохнул и приставил оружие к своей голове.

Изменено 6.12.2012 20:40 пользователем Serpentine

- Смотрите-ка, молодой человек, - будничным тоном, будто ничего необычного не происходило, сказал сэр Артур, - похоже этот малый собирается свести счеты с жизнью.
Издатель сказал эти слова негромко, но окунь умудрился его услышать. Он развернулся, заметил посторонних и от изумления чуть не свалился с крыши.
- Мать моя икринка, - пробормотал окунь, - в жизни не видывал таких странных созданий.
- Здравствуйте, - приветливо улыбнулся ему сэр Артур, - мы, кажется, вам помешали.
- Ого! – Воскликнул окунь, - вы разговариваете? Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Видите ли, я разочаровался в жизни и вижу только один выход из этой ситуации.
- Выходов всегда намного больше, - заметил сэр Артур, - надо только их найти. Между прочим, Вы бы могли рассказать нам, что Вас так тревожит.
- Рассказать вам? – переспросил окунь, - смешно, но я даже не знаю, ЧТО вы есть, или вернее кто вы. Хотя это не так уж важно. Так вы меня выслушаете?
- Выслушаем, - ответили в один голос Сэм и сэр Артур.
- Спасибо. Прежде всего, я хотел бы представиться – меня зовут Джонни. Так вот, вся эта история началась тогда, когда я начал работать на дона Карпио. Знаете, ничего серьезного – отвез партию икры туда, привез водоросли сюда, решил проблему с карасями. Конечно, мне не следовало лезть в эту сферу, но… Это было тяжелое время: разбои в камышах, нелегальный мотыль, доступные щуки. А парней дона Карпио уважали. Или боялись. В общем, соблазн был слишком велик, и я не устоял. Поначалу все шло просто превосходно – я не в чем себе не отказывал, а потом начались проблемы. Есть один парень, Дино. Он консильери дона Карпио. И хотя Дино всего лишь креветка, могу с уверенностью сказать, что эта самая мерзкая креветка из всех, которых я знаю. С того самого дня, как я начал работать на дона Карпио, Дино просто возненавидел меня. Он всячески старался очернить меня в глазах босса, подсунуть грязную или опасную работенку. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь то, что в итоге он меня подставил. Теперь все думают, что я работаю на рыбаков, и за мои плавники назначена награда. Поэтому я вынужден скрываться здесь, на территории синдиката лещей.
Тут Джонни замолчал, видимо переводя дух, а Сэм, в который раз усомнился в реальности происходящих событий. Не каждый же день доводиться слушать исповедь окуня-гангстера.
- Но это еще не все. Не так давно я встретил неподалеку некого змея, который утверждал, что никаких рыбаков нет, а если взять и захватить крючок с червяком на серебристой нити, то обязательно попадешь в Высший мир. И так он убедительно рассказывал, что я поверил ему и решил попытать счастья. Я выбрал крючок, червяка пожирнее и уцепился за него изо всех сил. И что вы думаете? Я перенесся в мир Высших Созданий! Ах, как прекрасно это было! Но Высшие разочаровались во мне. Один из них взял меня в руку, посмотрел и сказал:
- «Тьфу! Два часа тут торчишь, а попадается такая ерунда»
С этими словами, он поднял руку и бросил меня обратно. И тогда я понял, что не достоин. Меня вышвырнули, словно что-то третьесортное, понимаете? Я задумался о своей жизни, понял, сколько ошибок совершил. Мне стало невыносимо с этим жить. А тут еще наступила осень.
- «Отлично, - подумал я, - даже природа намекает мне. Пришла пора увядания и смерти. Значит смерть – именно то, чего я достоин».
И вот, наконец, я собрался исполнить то, что должен, а тут появились вы. – Окунь вздохнул, - что ж, спасибо, что выслушали. Теперь мне будет легче довести дело до конца. - Джонни снова поднял револьвер.
- Делай то, что считаешь нужным, - ответил ему сэр Артур, - но ответь, пожалуйста, на один вопрос.
- Все, что угодно, – кивнул окунь.
- Ты говоришь, осень – пора увядания и смерти. Но разве за ней ничего нет?
- Потом наступает зима.
- А потом?
- Весна. Люблю весну – все оживает, наступает тепло.
- Ага. – Усмехнулся издатель, - но если бы не было осени, не было бы и весны. Другими словами, это необходимый цикл. Осень – пора отдыха и переосмысления, а не смерти.
- Тогда получается, мне не обязательно убивать себя? – Спросил Джонии у сэра Артура. – Достаточно поразмыслить и избавиться от всего негатива, что во мне есть? И тогда придет весна?
- Придет, но только после зимы.
- Поразительно, - прошептал окунь, - сколько, казалось бы, неразрешимых задач становятся понятными, едва взглянешь на них с другой стороны. Спасибо вам большое! Спасибо и до свидания!
Попрощавшись со странными пришельцами, Джонни рванул изо всех сил вперед, но тут вспомнил, что даже не спросил, как их зовут. Когда же он обернулся, то обнаружил, что его недавние слушатели уже куда-то испарились…

- Поучительная история, молодой человек, - сказал сэр Артур писателю, когда они вновь переместились. – Жаль, что времени пришлось потратить больше, чем планировалось. Придется нам с Вами пропустить несколько остановок.
- Ну, нельзя же было позволить этому окуню покончить жизнь самоубийством. - Ответил Клемманс, - в конце концов…
- Это грех? – закончил за него мысль сэр Артур. – Вот только меня это по идее должно волновать в последнюю очередь. Тем временем облик спутника Сэма продолжал меняться – теперь у него были еще и крылья, а в глазах недвусмысленно плясали алые огоньки.
Сэм вздрогнул и огляделся – надо же было узнать, куда их занесло на этот раз. Окружающая действительность выглядела крайне недружелюбно. Огненные дожди, струи пламени, запах серы, адская жара… Стоп! Адская?! Сердце писателя забилось чаще, его сковал жуткий страх.
- Сэр Артур, - пролепетал он, - мы в Преисподней?
В ответ тот удивленно поднял брови:
- В Преисподней? Что за чушь? Неужели Вы думаете, что я назвал бы вот это место своим домом?
В этот момент кто-то дернул Сэма за штанину. Он обернулся и увидел двух мелких бесов, застенчиво переминающихся с копыта на копыто.
- Простите нас, сэр, - начал один и них, - но мы с приятелем очень проголодались и… мне действительно очень неловко спрашивать Вас об этом, но может быть, Вы будете столь любезны, что согласитесь поджариться на нашей сковородке? Мы были бы вам очень признательны.

- Вы, что с ума сошли? – Воскликнул Сэм, - и думать забудьте!
В ответ бесы что-то проворчали насчет того, что «разговариваешь с людьми вежливо, а тебе в ответ грубят» и мигом ретировались.
- Ну, если это не Преисподняя, то не имею представления, что это такое, – сообщил Сэм сэру Артуру.
- А! Все просто. Это развлекательный центр для грешников, - махнул рукой издатель. – Вот скажите, что им не нравиться? Я предлагаю все условия! Хороший климат, домик в фешенебельном районе, неограниченные возможности для того, чтобы предаваться любимым порокам. Но нет – им подавай пытки! Они заявляются ко мне прямо домой и кричат: «хочу в котел» или «хочу, чтобы мне как Прометею орел печень выклевывал». Вот и пришлось создать по просьбам трудящихся это милое местечко.
- То есть, Преисподняя, по-вашему, это курорт, но грешники смываются оттуда, чтобы попасть сюда? – Недоверчиво спросил Сэм.
- Именно так, молодой человек! Насколько я понял, им не позволяет оставаться в Преисподней их сверх-эго. Они ведут абсолютно неправедную жизнь и заранее готовятся к тому, чтобы вечность мучатся за свои грехи. А тут оказывается, что делать это вовсе не нужно и они… обижаются. Один джентльмен даже закатил мне настоящий скандал, кричал, что его, мол, обманули, что он будет жаловаться и так далее. Успокоился он только тогда, когда его поместили в котел с кипящей смолой.
- Весьма странно, - покачал головой Сэм, - очень трудно в это поверить. А Вы, как я понимаю, дьявол? И это ваш дом?
- Я сэр Артур, - ответил издатель, - и я здесь не живу. И вообще, покажите мне хоть одно существо (кроме этих несчастных грешников, разумеется), которое находясь в здравом уме и твердой памяти, захотело бы жить в подобном месте?
- Разве сэр Артур не может являться дьяволом, при этом оставаясь сэром Артуром? – Решил задать свой вопрос по-другому писатель.

Изменено 6.12.2012 20:45 пользователем Serpentine

- Хм… любопытно, - проговорил сэр Артур, - полагаю, что может. Хотя, вероятно правильнее было бы спросить «может ли не являться сэр Артур дьяволом». И в обратном порядке, конечно. А что насчет Вас, молодой человек? Может ли являться писателем Сэм Клемманс или может ли являться писатель Сэмом Клеммансом? И, наконец, может ли, Сэм Клемманс являясь писателем, оставаться человеком? А являясь человеком, оставаться писателем?
- Опять эти Ваши штучки, - вздохнул Сэм, - лично я не вижу никакой разницы, но думаю, что во всех случаях ответ утвердительный.
- О! Утвердительный, говорите? – Насмешливо произнес сэр Артур, - ну пусть так. Между прочим, обратите внимание на здешнюю природу. Здесь, как не странно, тоже осень.
- Огненные ливни, горячий пепел под ногами и демоны собирающие урожай, да? Если Вы хотите знать, нравиться мне здесь или нет, то мой ответ однозначно «НЕТ!»
- Нет, так нет. Прежде чем мы вернемся в начало, нам надо заглянуть еще кое-куда. Сейчас мы туда и отправимся. Вуаля!

- Вуаля! – сказал гоблин-фокусник, и ему на голову свалились два создания. Публика довольно рассмеялась, сопровождая смех бурными аплодисментами – в своем невежестве они легко списали происшествие на остроумную проделку фокусника. Между тем, члены цирковой труппы заметно обеспокоились. Что-то шло не так.
Совершившими «мягкую» посадку оказалась парочка странных индивидов. У одного были рога, крылья, в глазах горело пламя, второй же был похож на первого, только без лишних «причиндалов».
- Век сена не видать! – изумленно сказал единорог Эллиот, уставившись на Сэма Клемманса. – Дорогие коллеги, держу пари, что один из них - человек!
Эллиот был одним из членов цирковой труппы и выступал со своей программой «ученый единорог», показывая зрителям, разные простые фокусы вроде «кивни столько раз рогом, сколько написано на картинке». Помимо этого Эллиот был членом Гросстаунской Академии Наук и готовился защищать докторскую диссертацию на тему «Человек: правда или вымысел?» Поэтому именно Эллиот, а не оркесса Хана или эльф Дитрих, был тем, кто сказал «дорогие коллеги, держу пари, что один из них - человек».
- Глупости, - возразила ему Хана, - все знают, что людей не бывает.
- Эй, - счел нужным встрять в разговор Сэм, который уже ничему не удивлялся. – Вообще-то я здесь и я – человек.
- Значит, тебя не бывает, - парировал Дитрих, - ты же слышал, что сказала Хана.
- То есть, как это меня не бывает? Как можно не существовать и не знать об этом?
- О, это весьма интересный метафизический вопрос, - тут же оживился сэр Артур, - Вы, молодой человек можете быть чем угодно! Плодом моей фантазии, например. А я могу быть воображением вон того единорога.
- Прошу прощения, но Вы не плод моего воображения, - заявил Эллиот. – В противном случае придется признать, что я могу не осознавать свои фантазии.
- Вполне возможно, между прочим. А также не исключено, что Вы, уважаемый единорог, в свою очередь, можете быть воображением мистера Клемманса.
- То есть, сэр Артур, Вы хотите сказать, что мы друг друга выдумали? Но почему мы тогда существуем, и кто кого выдумал первым? – Схватился за голову Сэм.
- Черт знает что! – Проворчал Дитрих. – Сборище полоумных. Если вы вообще есть. Пойдем, Хана. Эллиот, мы будем в таверне.
Парочка удалилась, а сэр Артур хихикнул:
- Вот, кажется, мы и пришли к логическому парадоксу. Говорят, один мыслитель умер от бессонницы, пытаясь разрешить один из них. Как Вы думаете, почтенный единорог, Ваш друг эльф не один из таких мыслителей?
Тут уже улыбнулся единорог:
- Право же, вам не о чем беспокоится. Дитриху ничего не грозит.
- Эльф по имени Дитрих? – Удивился Сэм. – Бессмыслица какая-то. Как и эти ваши парадоксы.
- О! Здесь может быть больше смысла, чем Вам может показаться, молодой человек, - сказал сэр Артур.
Тем временем, Эллиот внимательно изучал Сэма. Наконец, он склонил набок голову и сказал:
- Все-таки, Вы существуете. Я был прав! Трижды ура в честь четырехлистного клевера.
- Это еще спорный вопрос, - сказал Сэм, - существую я или нет. Это еще доказать надо. Я мыслю – следовательно, я существую. Если кто-то мыслит, то он тоже существует. А если кто-то мыслит обо мне, то я существую или нет? Боже мой! Я начинаю говорить как Вы, сэр Артур. Кстати, здесь тоже осень?
- Осень? – Озадаченно спросил сэр Артур, - ах да, осень! Безусловно, здесь осень. Посмотрите вокруг.
Сэм последовал его совету и замер с открытым ртом. Такого он еще не видел. И даже не представлял. Небо над головой не имело устойчивого цвета – оно постоянно мерцало, его части были то фиолетовыми, то оранжевыми, то невесть еще какими и хаотично перемешивались между собой. Периодически пытался пойти дождь, но прекращался за пару секунд. Деревья то сбрасывали листву, то вновь обретали, но уже что-то отличное от того, что было у них раньше. В общем, это было очень непостоянное место.
- Ну, что, - с улыбкой спросил сэр Артур, - нравится? Вдохновляет?
- Вдохновляет? – Да, пожалуй. Нравиться? – Не знаю. И, да и нет.
- Ну, вот и ваше «остановись мгновение, ты прекрасно», - заявил Сэр Артур. – Теперь можно отправляться на конечную.

В одно мгновение все в очередной раз переменилось, и они снова оказались в кабинете у издателя, откуда начиналось их необыкновенное путешествие.
- Кажется, это было так давно, - подумал Сэм и посмотрел на сэра Артура.
Тот криво усмехнулся, взялся за невесть откуда появившуюся на лбу собачку и потянул вниз. Молния легко поддалась, и в следующее мгновение издатель вылез из своего инфернального костюма. Перед Сэмом снова стоял полный седеющий господин. Костюм, который он только что снял, тут же исчез.
- Я хотел спросить, что значила вся эта экскурсия, но кажется, понял. – Нарушил тишину Сэм. - Надо уметь любить все, что тебя окружает, и черпать из этого вдохновение. Соединять разные стороны бытия, переплетать их между собой, и только тогда получиться что-то стоящее?
- Вы это о чем? – Изумленно спросил издатель.
- О том, что Вы мне говорили про талант. И о нашем путешествии. – Пояснил Клемманс.
- О каком путешествии?
- В другие миры.
- С кем?
- Да с Вами же! Солнце, дождь, окунь-гангстер, парк развлечений грешников, неустойчивый мир.
- Звучит любопытно, но неправдоподобно.
- Ладно-ладно, я понял. До свидания, увидимся через месяц, - ухмыльнулся Сэм, - но перед тем как я уйду, я хотел спросить Вас, сэр Артур. Почему именно осень?
- Осень и весна – лучшее время для творческих изысканий, они предоставляют неисчерпаемый источник вдохновения. Но весной властвуют эмоции, это время поэтов. Осень же - время философов. Она как поздний вечер, один из таких, когда приятно посидеть где-нибудь на кухне, или в баре и побеседовать о чем-нибудь высоком... низком, широком или тонком. Словом, обо всем.
Сэм о чем-то задумался, кивнул сэру Артуру, и вышел из кабинета издателя. Тот посмотрел вслед вышедшему писателю и сказал:
- Увидимся, молодой человек. Когда-нибудь или где-нибудь... - Красный огонек вновь сверкнул в его глазах. Похоже, шутка еще не закончилась.

Гм...
Честно, неоднозначное произведение...
Надо переварить, разложить по полочкам.
В голове.
Потом попробую как-то отрецензировать.
Ошибки есть.
Непонятности.
Плохо просматривается стержень...
Есть юмор.